Лис. Сказания Приграничья - [6]
Холод был против. Кожа горела, словно ее, обжигая, обложили льдом. Кровь замерзла? Я не чувствовал тела, но понимал, что двигаюсь в верном направлении. Я просто не мог остаться в холоде и страхе. Холод жег, заставлял действовать. Страх отметал нерешительность. Страх стал другом.
Стало теплее, но намного сложнее. Лицо покрылось влагой, пот залил глаза. Я возликовал — то, что я почувствовал глаза, понял, как щиплет царапины от соли, уже значило, что я жив. Теперь сомнений не было — я ускорился, стремясь к огарку. Где-то там, вдалеке, стояла свеча. Казалось, что я превратился в бесформенную массу, частицы меня разбухли, разбуженные теплом. Я понимал каждую молекулу, что сейчас в хаосе пытались воссоздать мое тело.
Злость, агрессия, импульсивность — холод демонстративно играл на худших чувствах. Я двигал фантомными руками, словно плыл сквозь черное желе. Ноги пронзило судорогой. Боль. Первый раз я радовался боли. Не старался ее игнорировать, не стремился забыть, представить, что это лишь воображение и выдумка. Нет, я наслаждался болью.
Я чувствовал себя малой частью, песчинкой непроглядного мертвого хаоса вокруг. Человек? Или просто душа, цепляющаяся за жизнь? Кем я был? Или чем я был? Жить может лишь тот, кто не умеет умирать.
Сознание поблекло. Я не чувствовал, а чуял, как распадаюсь на кусочки этой великой космической темноты. Как меня подхватывают силы, настолько чуждые, что все рефлексы, выработанные за жизнь, возопили от паники. Я ощущал запах боли. Мог видеть вкус огня. Гладить несуществующей рукой черный цвет. Все смешалось.
Огонь вдалеке вспыхнул. Словно рождение сверхновой, он прорвал материю вокруг, сверкнул пылью искр и ринулся ко мне. Я взорвался следом. Из серых нематериальных губ вырвался крик, выпуская склизкую змею страха, что поселилась во мне. Только пустота, только рождение. Рождение вновь.
Хоровод звезд вокруг сгустился, устремился в меня. Грубо, словно неопытный ремесленник, тьма собрала меня в единое целое.
— Смерти нет. Жизни нет. Есть только момент, — прошептал я. Губы не слушались, вместо слов вырвалось сипение. Я слышу себя! Вдохнул — аромат зелени. Прикусил губу — металлический, солоноватый привкус крови. Жив.
Глаза открылись с трудом. Веки не хотели подниматься. Я поднатужился, словно отрывал тяжелый груз от земли. Выступили слезы. Как это удивительно — видеть. Все верно — живой. Надо мной — голубое, без единого облачка, небо. Чуть повернул голову, с хрустом в затекшей шее. С наслаждением потянулся — позвонки со звоном и ломотой встали на нужное место.
Рывком, не обращая внимания на стрельнувшую боль меж ребер, поднял корпус, сел.
Вокруг — бескрайнее море зелени. Я на поляне, трава на некоторых участках доходит до пояса. Сзади — не тронутый человеком лес, лишь узкая тропинка скромно вторгается в чащу. Впереди — поле, занятое каким-то злаком. Пшеница, или рожь — да кто его знает. На горизонте, примерно в получасе ходьбы, виднеются две темных точки. Я сфокусировал зрение — похоже, покосившиеся деревянные домики. Деревня?
Покачал головой, схватился ладонями за виски, надавил пальцами, стараясь заглушить пульсирующую боль. Что со мной было? Из памяти медленно стирались обрывки — водоворот звезд, пламя свечи. Сознание очистилось?
Кряхтя, я поднялся. Осмотрел себя — одежда та же. Только новенькие расклешенные джинсы превратились в лохмотья со странно бурыми пятнами на коленях, а футболка украсилась широким разрезом на груди. Дотронулся онемевшими пальцами до дырки — влажная. На коже — розоватый шрам с корочкой крови.
Сколько я здесь провалялся? Что это вообще? Природотерапия? Нет, я помнил, как упал с крыши, затем — только темнота. Попытался воспроизвести видения… Хаоса? Нет!
Голову пронзила жердь ледяной боли. Кровь будто сворачивалась, сосуды расширились. Череп, словно наполненный газом, рисковал лопнуть, выпустив воспоминания наружу. Я согнулся, рывком вдохнул, глотая свежий воздух. Похоже, рано мне пытаться вспоминать.
Покачиваясь, пошел в сторону деревни. Домики — значит, люди, ведь так? Или я просто свихнулся, и сейчас лежу в больнице, в коме, и все это плод больного воображения? Если ударился головой — а хруст проломленного затылка отчетливо помню — значит, я не мог выжить?
Потянулся ладонью к голове. Провел по волосам — нет, следов крови нет. Только песок вперемешку с землей, да корочка давней раны сзади, над шеей. В плече кольнуло, сустав ошпарило будто кипятком. Охнув, я опустил руку. Да, таким поломанным я не ощущал себя с того знаменательного боя… Опять воспоминания… Нет! Боль!
В этот раз я не выдержал, упал на траву, завалился набок, засучил ногами. Подавил желание взвыть и расплакаться. Череп разрывался, я чувствовал, как внутри мечется взволнованный еж. Острые иголки царапали, животное никак не хотелось успокаиваться. Лучше не вспоминать. Выбросить все из головы.
Я провел языком по сухому нёбу. Действительно, сначала доберусь до деревни. Узнаю, где я, напьюсь воды. А потом уже буду разбираться, что со мной вышло, и как я очутился здесь.
Когда в последний раз я был на природе? Года три назад, тогда сенсей решил устроить нам недельный марафон тренировок в Карелии. Я улыбнулся — вот тогда я природы хлебнул по самое не хочу. Схватки по пояс в ледяной воде бурной горной речки — то еще удовольствие.
Это история о Рике, бывшем полицейском Закрытого города — колонии для опасных преступников, которому после трагической гибели семьи пришлось стать наёмником и зарабатывать на жизнь выполнением заданий, от которых отказываются остальные. Судьба свела его с юной девушкой Алисой, которая хочет узнать правду о своём отце, но для этого им нужно выполнить очередное задание от Синдиката, одной из трёх влиятельных группировок города. Но на этот раз всё сразу пошло наперекосяк…
Моностих – стихотворение из одной строки – вызывает в сознании не только читателей, но и специалистов два-три давних знаменитых примера и новейший вал эстрадных упражнений. На самом деле, однако, это форма с увлекательной историей, к которой приложили руку выдающиеся авторы разных стран (от Лессинга и Карамзина до Эшбери и Айги), а вместе с тем еще и камень преткновения для теоретиков, один из ключей к извечной проблеме границы между стихом и прозой. Монография Дмитрия Кузьмина – первое в мире фундаментальное исследование, посвященное моностиху.
Учебник предназначен для старших классов школы (гуманитарных классов или гимназий и лицеев), им можно пользоваться не только на уроках литературы, но и на уроках русского языка. Учебник также ориентирован на студентов первых курсов гуманитарных факультетов филологических и нефилологических специальностей и на зарубежных студентов, изучающих славистику. Кроме того, он может служить основой гуманитарного курса по выбору для студентов негуманитарных специальностей.
Ступая на Остров жестоких снов, будь осторожен, всадник. Ты можешь не вернуться назад. Здесь время течет иначе. Тут Ангел скрывает в белых перьях крыльев душу злобного и жестокого диббука. Милый ребенок способен поменяться телом с демоном, забрав всю его мощь и разрушительную силу. А смерть – не зло, а Великая Избавительница, что наделяет даром исцеления. Но помни, всадник: на Острове жестоких снов все имеет свою цену. Здесь царят видения, поймавшие в тенета не один разум, затянувшие все своей паутиной. И ступивший сюда не узнает, закончится ли для него когда-нибудь время жестоких снов.
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Коротенькая история про путника, лису и особенности гостиничного бизнеса в сказочной Поднебесной. Здесь нет глубоких мыслей, нет эпических свершений, только пара сценок из жизни путешественников по дорогам огромной Империи. Маленький эпизод, капля, из которой складывается жизнь и Главный Сюжет. И да, персонажи не проходные, они надолго прописались в общей истории «Цветка»…
Одержимые местью, люди заходят в самые опасные места, вот и маленькую ведьму Агнешку завели поиски оружия против богини в проклятый лес, где обитают древние владыки, преданные забвению. История Поганой Пущи неразрывно связана с судьбой одной ворожеи, дочери названной самого Лешего, стражницы Беса. Продолжит ли стезю ворожеи Агнешка, или ей уготовлена другая участь — решать отнюдь не ведьме.
Вновь оказаться там, откуда так стремятся уйти дети и мечтают вернуться взрослые? Не самый плохой вариант нового существования. Вот только решение, что хорошенького понемножку, приняли за тебя. Придется взрослеть. Заодно всем желающим напомнить, что не стоит будить… пока «оно» тихо.