Липовый барон - [143]
Коим с нами не поехал. С другой стороны, а что приказчику, который ни разу не боец, делать на стене?! Само собой, не поехал Олави, он же за моего ребёнка отвечает. Как выяснилось в пути, через моего ребёнка барона и достали, точнее, через его кормилицу. Не так много было баб с молоком, а одна тварь продалась. Она давно жила в баронстве, но в замок устроиться служанкой не могла, а тут такой случай – мать помирает, а еле живой младенец есть просит…
По-настоящему пугало меня другое. Антеро, вне своего обыкновения, постоянно смеялся. Сколько я его знал, он всегда был хмурым. Если до кого не дошло или ему повезло не встречаться с подобными случаями, поясню. У ветеранов есть такие моменты, они отмечают, что люди чувствуют свою смерть. Есть два типа поведения: одни уходят в себя и молчат, а вторые смеются по малейшему поводу и без причины. Антеро – молчун и вечно хмурый тип, а вёл себя, как… Я не дам тебе умереть, старик…
Стена. А что стена?! Стена как стена. Это полкилометра. Это часовые на ней и два лагеря рядом на случай штурма. Стена – это стена. По горам не обойти, прямо не проехать…
На камне стоят плошки с водой на случай подкопов. Местные уверяли, что под стеной скала, и подкопаться – это себе все руки стереть, но всё же плошки не убирали…
Пустые лица, пустое месиво, пустое звание – барон, не подтверждённый королём. Я, может, хотел сказать что-то обнадёживающее, и, более того, даже обязан был. Но что?! Впрочем, ничего лишнего говорить не пришлось. Не успели мы приехать и толком осмотреться, как граф сам подтолкнул меня к действиям.
– Сэр Ваден, там опять посланник от графа, – такими словами кто-то отвлёк меня от моих мыслей.
Вот сука! Я для него не барон, а сэр Ваден. Значит, не верит в меня.
– Кто и где? Почему опять? Что ему нужно?
– У ворот. Он каждый день навещает. Говорит, чтобы его пропустили. Что он… как его… парламентёр… Хочет условия нашей сдачи со старшими решать…
– Впускайте, но только его одного…
– Я барон… – начал посланник.
– Мне похрен, как тебя зовут! Что сказать хотел? – ответил я, прервав барона какого-то.
– Его светлость…
– Ещё короче!
– Сдавайся, щенок, мой сюзерен обещает…
– Элба! – прервал я патетику барона. – Элба! Где ты?!
– Я тут, мой барон! – отрапортовал старик, как будто не он меня гонял по двору замка, а я его. Переигрываешь, дед, баронству сейчас не это надо…
– Я слабо разбираюсь в законах. Что там по ним?! Как понимаю, пока я не вступил в наследование, действуют законы моего отца?
– Так точно, мой барон! – рапортовал мастер, показывая усердие.
– Элба, что говорил мой отец насчёт парламентёров?! Я не помню?! Что он там обещал?!
– Ваша милость, он обещал, что повесит любого, кто явится к нему!
– Я не понял! – показательно заорал я на него. – Мой отец велел всех вешать, а этот ко мне является и что-то требует!
Мои крики привлекли всеобщее внимание. До посланника постепенно начало доходить, что его ждёт.
– Ты не посмеешь! – прошипел неизвестный мне барон.
– Я ещё щенок, а не барон, и не мне отменять волю моего отца! – как отрезал я.
– Солдаты, завтра вас убьют! Нас больше! С нами маг! Ваша смерть – это дело времени! Убейте бастарда! Тому награда! – начал вопить посланник, пока молчаливый Гевур не пробил ему с ноги в лицо.
Ей-богу, я не ожидал такой растяжки мире, что не знает карате. Я кивнул с одобрением. Он – бывший вор и потому знает, когда надо заставить замолчать клиента…
А дальше я сказал, брякнув сгоряча фразу, которая войдёт в историю:
– Самый лучший голубь мира – это ястреб войны с подрезанными крыльями! Элба?!
– Я не понял! – начал орать в лучших традициях сержантов и десятников старик. – Барон сказал вешать, и чего вы стоите?!
Парламентёра подхватили под руки. Он ещё пытался отбиваться, но даже меча не сумел вытащить. Получил в зубы ещё раз и был скручен.
– Где вешать, ваша милость? – спросил меня не кто-нибудь, а тот, кто ещё десять минут назад обращался ко мне «сэр Ваден», а не «ваша милость» или «господин барон».
– Как тебя зовут?
– Хелми! Ваша милость! – проорал тот, кто ещё недавно на меня чуть ли не хрен клал.
– Хелми! Где мой отец велел вешать парламентёров?
– На воротах, ваша милость!
– Исполняй!
– Рад стараться! – отрапортовал Хелми, причём в этом «рад стараться» явно слышалось злорадство. Ещё бы, не каждый день крестьяне вешают баронов.
– Уверен, малыш? – спросил бродяга, когда мы чуть отошли от общей массы. – Это всё-таки посол, такого никогда не забудут. Каждый барон даже на другой стороне королевства будет тебе этим тыкать.
– Надо, Антеро. Пока я для них не свой, мне не удержать стену. Только если буду своим, они пойдут за мной, – сказал я и подал знак, махнув рукой.
Я не видел, но знал, что с другой стороны ворот безымянный барон в петле засучил ногами, загадив штаны.
Если кто не в курсе, то в петле все обделываются, если есть чем, – перед смертью сфинктер расслабляется…
Глава 7. О местной политике, нравах и восстании декабристов
– Лихо начал, – шёпотом сказал мне Адрус, приблизившись ко мне, стоявшему особняком.
– Не одобряешь?
– Не одобряю, но понимаю. К тому же он домашний барон, а ты – названый, так что ты выше его по рангу… – Он ненадолго замолк, наверное, восприняв смесь моих гримас за вопрос. – Я тут узнавал немного про повешенного… Рыцарь из рода названых, но барон домашний, от Илмара… К тому же он на твоей земле, так что закон отчасти на твоей стороне. Единственное, к чему могут придраться, так это к тому, что ты обязан был вызвать его на поединок или выставить своего поединщика против него. Ну или, в крайнем случае, отсечь ему голову на плахе, но не вешать. Придерутся не к тому, что ты его казнил, а к тому, как ты его казнил…
Приключениями называют удачное выживание. Выжить – не просто: не зная языка, обычаев и законов, попытаться влиться в средневековое общество. Только и остается прибиться в оруженосцы к бродячему рыцарю, помеси наёмника и бандита. Жить легко, выжить сложнее.
Что бы вы сделали, если бы обнаружили злого карлика в своей ванне? В случае Роберта Даркли вы кричите, как девчонка… а затем вас отправляют в путешествие в совершенно другой мир, живущий по ту сторону нашей собственной реальности; мир, где сказки реальны, но не так, как мы привыкли их ожидать. Вышеупомянутый карлик, Румпельштильцхен, сбежал из башни-тюрьмы Тисида, полный решимости завершить зловещий заговор, который он начал так много лет назад. Роберт Дарк, не подозревающий, что он сын Безумного Шляпника, должен сотрудничать с таинственным «Агентством», чтобы преследовать Румпельштильцхена по всему нашему миру и миру Этого мира и раскрыть коварную тайну, которая угрожает погрузить обе реальности в вечный хаос. Дизайн и изображение на обложке предложены англоязычным издательством.
Жизнь во вселенной существует! Сказал бы кто другой, да ради Бога! Существует, и черт с ней. Но когда об этом говорит инопланетянин эльфийской наружности и тычет в себя пальцем, невольно задумаешься…
Приключения Иланы Стивенс продолжаются. Перипетии судьбы приводят её в загадочный мир, где её ждут неожиданные открытия, новые тайны и предстоят сражения, по сравнению с которыми всё, что было раньше, кажется детской игрой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тучи сгущаются над Сартоном. Придворный художник Луиджи Малеро решил сыграть с потомками в увлекательную игру, оставив на страницах своей книги чудодейственное заклятье, способное придать металлу магические свойства. Лучшие чародеи веками искали этот рецепт, но ниточка, ведущая к нему, досталась совершенно другому человеку – молодому сыщику Марку Бойзу. Вместе с товарищами он отправляется на поиски древнего фолианта. Откуда ему знать, что некий зловещий Хозяин тоже охотится за старинным рецептом и авантюра может стать смертельно опасной?..
В королевстве Лотарингия судят философа, еретика. Он рассказывает о том, что всё сущее — это фантазия, что настоящая реальность иная, что на самом деле, та жизнь в которой они все, жители Лотарингии, живут — просто компьютерная игра…
Не получается у Алекса тан эль Зорго жить спокойно. Понесло его в экспедицию по поиску архипелага, с которого пришли предки его жены. А тут еще богине помощь понадобилась, и ведь не откажешь. А враг странный, даже страшный и непонятный. Да и богиня что-то темнит. Ох, не все чисто в этой истории.
Тимофей Васильевич Аленин прошел нелегкий путь от казачонка-пастуха до подполковника Генерального штаба и начальника Аналитического центра при российском императоре. Новой службой были предотвращены несколько покушений на императора и членов его семьи, разгромлены и уничтожены заговорщики, пытавшиеся совершить новый гвардейский переворот. В морском ведомстве Российской империи появилось подразделение боевых пловцов, которые уже успели отметиться в противостоянии России и Англии, утопив два британских эскадренных броненосца. Война с Японией, а возможно и Англией, неизбежна, и перед Алениным-Зейским императором поставлена очень трудная для исполнения задача…
После авиационной катастрофы военный лётчик приходит в себя в госпитальной палате в теле поручика-авиатора. 1914 год. Всего ничего до Первой мировой. Нужно успеть вжиться в эпоху, попытаться ответить делом на вызовы судьбы. Но сначала… Сначала нужно полностью овладеть доставшимся телом и восстановить собственные навыки…
Тимофей Васильевич Аленин-Зейский, в тело которого пятнадцать лет назад попала матрица или душа офицера спецназа с огромным боевым опытом, за эти годы достиг многого. В настоящее время он получил личный приказ императора Николая II встретиться с командующим Бэйянской армией генералом Юань Шикаем, который, вероятнее всего, готовит военный переворот в империи Цин. Вот уже три недели идёт русско-японская война, начавшаяся 16 августа 1903 года. Мы выиграли три морские битвы, получив значительное преимущество на морском театре военных действий, но с большой вероятностью ожидаемо, что Британия и САСШ вмешаются в боевые действия на стороне Японской империи.