Лионель Линкольн, или Осада Бостона - [70]

Глава XXV

Гордое дворянство! Какимъ ты теперь кажешься маленькимъ, маленькимъ!

Блэръ.

Несмотря на усердіе, съ которымъ капитанъ Польвартъ торопился исполнить приказаніе своей капризной красавицы, онъ, подходя къ дому на Тремонтъ-Стритѣ замедлилъ шаги и сталъ глядѣть въ его освѣщенныя окна. Дойдя до входной двери, онъ остановился и прислушался. Въ домѣ слышна была ходьба и хлопанье дверями, какъ всегда бываетъ при покойникѣ. Наконецъ, онъ собрался съ духомъ и постучался. Войдя въ домъ, онъ попросилъ Меритона провести его въ маленькую гостиную. Тамъ Агнеса уже ждала его. Видъ у нея былъ серьезный, сосредоточенный, такъ что капитанъ не рѣшился обратиться къ ней съ тѣмъ цвѣтистымъ привѣтствіемъ, которое заготовилъ, было, дорогой. Принявъ и самъ такой же серьезный видъ, онъ отраничился словами сочувствія и вопросомъ, не можетъ ли онь быть чѣмъ-нибудь полезенъ.

— Въ нашъ домъ вошла смерть, капитанъ Польвартъ, — сказала Агнеса, — ворвалась неожиданно и внезапно. Къ довершенію несчастъя маіоръ Линкодьнъ куда-то исчезъ.

— Ліонель Линкольнъ не такой человѣкъ, чтобы испугаться одного вида смерти, — задумчиво проговормъ Польвартъ. — Не думаю также, чтобы онъ былъ способенъ покинуть въ горѣ прелестную, молодую жену. Вѣроятно, онъ побѣжалъ за докторомъ или что-нибудь въ этомъ родѣ.

— Нѣтъ, не то. У Сесили вырвалось нѣсколько отрывочныхъ фразъ, изъ которыхъ можно было понять, что онъ и кто-то третій, когораго я совершенно не знаю, находились при моей теткѣ, когда она умирала. При нихъ она, должно быть, и умерла, потому что ея лицо оказалось закрытымъ. Когда я взошла наверхъ, я нашла новобрачную безъ чувствъ на полу въ комнатѣ, которую у насъ занималъ Ліонель. Всѣ двери были раскрыты настежъ; ясно было, что Ліонелъ и тотъ, кто съ нимъ былъ, ушли по потайной лѣстницѣ, которая ведетъ прямо на улицу. Кузина моя почти не можетъ говорить, и я совершенно теряюсь въ догадкахъ. У меня нѣтъ никакихъ указаній, кромѣ вотъ этой вещи, которую я нашла въ каминѣ: она блестѣла тамъ въ золѣ. Если не ошибаюсь, это офицерскій знакъ, который носится внизу подъ воротникомъ?

— Совершенно вѣрно. И онъ пробитъ пулей въ самой серединѣ. Тотъ, на комъ онъ былъ… Боже мой! Да вѣдь это офицерскій знакъ Мэкъ-Фюза! Вотъ № 18, и кромѣ того я узнаю маленькія зарубки, которыя Мэкъ-Фюзъ дѣлалъ на немъ послѣ каждаго боя, въ которомъ участвовалъ.

— Но какъ же эта вещь могла попасть въ комнату къ Ліонелю?

— Да, вотъ именно, какъ? Какимъ способомъ? — сказалъ капитанъ Польвартъ, вставая въ волненіи и принимаясь ходить по комнатѣ изъ угла въ уголъ. — Бѣдный Денисъ! Ужъ вотъ я никакъ не ожидалъ найти здѣсь отъ тебя эту печальную реликвію! Вы не знали Мэкъ-Фюза, миссъ Агнеса. Вотъ былъ человѣкъ!..

— Можетъ ли эта вещь навести насъ на какой-нибудь слѣдъ? — нетерпѣливо перебила Агнеса.

— Я, кажется, начинаю понимать, — сказалъ, вздративая, Польвартъ. — Негодяй, ръшившійся убить человѣка, съ которымъ вмѣстѣ ѣлъ и пилъ, легко могъ и ограбить его мертваго. Вы гдѣ нашли этотъ знакъ, миссъ Агнеса? Около камина, вы говорите?

— Въ самомъ каминѣ, въ золѣ, какъ будто его туда бросили въ какую-нибудь горькую минугу.

— Догадываюсь, догадываюсь! — продолжалъ сквозь зубы Польвартъ, ударяя себя по колѣнямъ. — Я знаю этого убійцу, и теперь правосудію будетъ данъ ходъ. Тамъ онъ безумный или не безумный, но только его вздернутъ на висѣлицу, это ужъ какъ онъ хочетъ.

— Про кого вы это говорите съ такой угрозой, капитанъ Польвартъ? — вкрадчивымъ голосомъ спросила Агнеса. Она знала, когда нужно бываетъ говорить вкрадчивымъ голосомъ, и умѣла это дѣлать.

— Про негодяя одного, про лицемѣра, про злодѣя, котораго зовутъ Джобомъ Прэемъ. У него нѣтъ не только ума, но нѣтъ также ни совѣсти, ни чести. Сегодня онъ будетъ за вашимъ столомъ ѣсть и пить, а завтра перерѣжетъ вамъ горло тѣмъ самымъ ножомъ, который вы ему дали вмѣстѣ съ вилкой, чтобы онъ уголилъ свой голодъ. Этотъ мерзавецъ убилъ одного изъ лучшихъ нашихъ офицеровъ!

— Это случилось, вѣроятно, въ битвѣ,- сказала Агнеса, — потому что Джобъ, хотя и юродивый, но воспитанъ въ честныхъ правилахъ и умѣетъ различать добро отъ зла.

— Позволю себѣ сильно сомнѣваться, миссъ Агнеса, въ доброкачественности тѣхъ честныхъ правилъ, въ которыхъ воспитывался этотъ вредный идіотъ.

— Я все-таки не понимаю, въ чемъ тутъ связь съ отсутствіемъ Ліонеля?

— A то, что Джобъ Прэй приходилъ недавно къ нему въ комнату, иначе кто же бы могъ затащить туда этотъ знакъ?

— Правда, это служитъ доказательствомъ, что у маіора Линкольна были какія-то сношенія съ юродивымъ, — сказала, подумавъ, Агнеса, — но все-таки его исчезновеніе остается попрежнему необъяснимымъ. Моя кузина въ своихъ безсвязныхъ фразахъ упоминала о какомъ-то старикѣ.

— Ручаюсь, чѣмъ вамъ угодно, миссъ Агнеса, что если маіоръ Линкольнъ таинственно скрылся въ эту ночь, то его проводникомъ былъ именно этотъ парень. Я ихъ часто заставалъ вдвоемъ за интимными разговораыи.

— Если маіоръ Линкольнъ рѣшился покинуть такую жену, какъ моя кузина, по подстрекательству юродиваго дурака, то я нахожу, что о немъ больше и думать не стоитъ.

Произнося эти слова, Агнеса вся покраснѣла и сейчасъ же перемѣнила разговоръ. Она, видимо, глубоко чувствовала обиду, нанесенную Сесили.