Линкор «Шарнхорст» - [7]
«А есть еще карты, эти путеводители по удивительным ландшафтам, скрытым под водой, замусоленные и затертые от многолетнего использования. На них наиболее богатые районы рыболовства испещрены таинственными пометками капитанов. На некоторых картах указаны места нахождения остова „Шарнхорста“ и других опасных объектов под водой, способных повредить тралы, имеются многочисленные пометки, рисунки и карандашные линии. Эти старые листы не просто фиксируют глубины и положение меридианов как результат работы гидрографов; это также итоги и хранилище практического опыта, накопленного в результате тяжкого труда».
Карты, которые я изучал сейчас, свидетельствовали о том же. Именно в той точке, которую адмирал Фрейзер указал как место потопления «Шарнхорста», к северу от подводного объекта, названного местными рыбаками «Бананом», на карте стоял угрожающий крестик: «Засоренное дно. Останки военного корабля. Ловить рыбу не рекомендуется».
Введя эти данные в спутниковую навигационную систему «Рисё», мы выбрали прямоугольную зону поиска с размерами — 7000 метров в длину и 4000 метров в ширину с центром в точке, указанной Фрейзером. После того, как «рыбину» с сонаром опустили за борт, эхолот засвидетельствовал глубину от 290 до 310 метров. При скорости буксировки 3 узла и расстоянии между опорными линиями 300 метров всю зону можно было бы покрыть с помощью сонара с боковым обзором примерно за 25–30 часов.
«Иди отдохни и постарайся поспать, — услышал я совет Стейна Инге. — Мы тебя позовем, как только остов появится на экране». Я так и сделал — пошел в каюту и лежа наблюдал, как волны плещутся у самого иллюминатора, находящегося почти на уровне ватерлинии. Но уснуть никак не мог. Я думал и вспоминал о своей мечте — найти затопленный немецкий линкор еще с тех пор, как я, мальчишка, живший в городе Хаммерфест, впервые услышал о немецкой военно-морской базе, действия которой охватывали всю территорию западного Финмарка и которая оказала такое влияние на судьбу как моих родителей, так и на мою собственную.
В то время Финмарк был границей Европы, выдвинутой на Крайний Север, как бы аванпостом у прямого выхода в безлюдные просторы Ледовитого океана. Однако во время войны и потом стало ясно, что на самом деле этот уединенный район — перекресток, где сталкиваются жизненно важные стратегические и геополитические интересы. Глобальная демаркационная линия, разделившая воюющие стороны, проходила через Баренцево море — от побережья Финмарка на юге до кромки арктического льда на севере, что так наглядно подтвердила история «Шарнхорста». Для меня делом первостепенной важности стал поиск затопленного корабля, символизировавшего силы, под влиянием которых прошло мое детство на берегах Ледовитого океана. Я жадно искал ответы на загадочные вопросы, связанные с гибелью этого гордого корабля. Почему он затонул, хотя и считался непотопляемым? Почему сбросил скорость, когда почти ушел от преследования, которое Фрейзер уже приказал прекратить? Что было причиной последних взрывов, заставившихся вздыбиться и содрогнуться море? Что происходило с почти двумя тысячами людей, утонувших вместе с линкором?
Были и другие вопросы, не находившие ответа. Откуда англичане получили предупреждающие сигналы, благодаря которым им удалось создать идеальную ловушку? Может быть, от смелых норвежских радистов, которые, рискуя жизнью, вели наблюдение за немецкими военно-морскими базами? А может быть, правда, что, если верить официальным английским историкам, эти тайные агенты не имели никакого отношения к данным событиям? Но если это так, тогда зачем они с самого начала находились в тылу врага, несмотря на огромный риск для них самих и их семей?
Наверное, я все-таки отключился, потому что уже вечером меня разбудили: «Начинается ветер. Тебя зовут на мостик».
Судя по поведению «Рисё», что-то было неладно. Когда я лежал у себя в каюте, волны нежно убаюкивали меня. Теперь же судно рывками бросало из стороны в сторону, так что было трудно удерживать равновесие.
Оператор сонара, находившийся на мостике, не спал уже более суток. Кругом были чашки с остывшими остатками черного кофе и переполненные окурками пепельницы.
Я взглянул на рулоны с записями. «Нашли что-нибудь?» — спросил я на всякий случай, хотя ответ и так был ясен.
«Ничего, кроме канав и газовых расщелин. Дно плоское, как блин, так что спрятать нельзя даже траловую доску, не говоря уж о линкоре».
Мне стало не по себе, когда я начал изучать линии на длинных бумажных полосах. В 300 метрах под килем нашего судна простиралось дно океана, чистое, как танцплощадка, хотя и поцарапанное айсбергами, отступавшими отсюда тысячи лет тому назад. Никогда я не видел такого унылого и безжизненного дна океана, это был просто пустырь.
«Неужели нет никаких признаков затонувшего корабля?» — спросил я.
«Нет».
«И ничего такого, что могло бы находиться вблизи от места морского сражения, — торпед, гильз и прочего?»
«Ни соринки».
«Сколько еще мы можем продолжать поиск?»
«Часа два, если повезет. По прогнозу, скоро будет шторм».
«А что на западе?»
«Посмотри, сам увидишь».
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.