Линия жизни - [71]

До обеда я ещё мог работать, а после полудня буквально валился с ног от изнеможения. Всё тело было покрыто мелкими кровоподтёками, которые сливались между собой в бляшки, началось внутреннее кровотечение. Тут я опять вспомнил пророчество цыганки, которая предсказала, что я вряд ли доживу до тридцати лет, а ведь до указанного срока мне оставалось всего девять месяцев!

Но, видимо, бабуля и с того света продолжала молить за меня Господа: три месяца врачи боролись за мою жизнь и, наконец, я начал выкарабкиваться. В эти месяцы я находился на бюллетене, но все больничные листы, за исключением первого – из стационара – остались в ящике рабочего стола. Я приходил в депо, потому что считал, что должен отрабатывать полученную квартиру.

Получилось так. Отлежав в стационаре больше месяца, я выписался и пришёл домой к Геннадию Александровичу – доложиться. Сычёв был хмур и обижен:

– Вадим Михалыч, ну, ты же приходил домой из больницы, – я, действительно, раз в неделю приходил помыться, – мог бы и на работу заглянуть…

Оказалось, что большая часть машин, требующих ремонта, решением главного инженера Хруслова снята с линии и стоит вдоль забора, а план утреннего выпуска троллейбусов не выполняется.

Наутро я был в депо.

На «скамейке запасных» сидели безлошадные водители и обсуждали условия забастовки: во время простоя им платили лишь минимальную заработную плату. Неисправные троллейбусы ровными рядами стояли вдоль забора.

Проанализировав записи в журнале учёта неисправностей, я выяснил, что основная причина выбраковки – сломанные рессоры. Надо отдать должное: Сергей Иванович Хруслов чётко выполнял инструкции по эксплуатации подвижного состава, а согласно этим инструкциям троллейбус, у которого сломан хотя бы один рессорный лист, не должен выпускаться на линию, ведь речь шла о безопасности пассажиров.

Плохие дороги, плохие амортизаторы да вдобавок сильные морозы – всё это вкупе значительно сокращало срок службы рессор. Беда в том, что заменить их было нечем: запчастей не было. Но зато было несколько списанных машин – из тех, что в своё время нам передало Октябрьское депо. Рессоры у них были другие, но, как говорится, за неимением гербовой пишут на простой. Есть и ещё одно подходящее к случаю выражение: голь на выдумки хитра.

Мы снимали старые рессоры, разбирали их и комплектовали по-новой в нужных параметрах. Длинные листы при необходимости подрезали. Затем обрабатывали каждый лист графитовой смазкой и собирали рессоры заново. Таким путём нам удалось стабилизировать ситуацию в течение одной – двух недель.

Люди, я расту. 1976 год

В марте, к моменту защиты диплома, я был уже более-менее здоров, и защита прошла успешно. Вместе с дипломом получил звание инженера, а вслед за ним и должность начальника ремонтных цехов. Кстати, чертежи к дипломной работе, разумеется, по моим эскизам, мне делала Ананьева Виола – работник нашего техотдела – за что ей большое спасибо.

За прошедший год мы в депо смогли освоить только профилактические виды ремонта, а требовалось научиться производить самый сложный – плановый – ремонт. До конца года и эта задача была решена.

В семьдесят шестом году в депо произошли кадровые перестановки: начальник техотдела Виноградов, как не особо ценный производственник, был выдвинут на должность секретаря партийной организации депо, главный инженер Хруслов Сергей Иванович – переведён начальником техотдела, а на его место пришёл Слава Пахомов, с которым мы моментально сдружились. В депо Пахомов пришёл с завода по ремонту трамваев и троллейбусов, до этого работал в ТТУ Барнаула, поэтому производство знал, и мы понимали друг друга с полуслова.

Все четыре квартала семьдесят восьмого года Орджоникидзевское депо по результатам работы занимало первое место среди всех пяти депо, за что переходящее Красное Знамя было передано нам на постоянное хранение. А в восемьдесят первом году начальник депо Сычёв Геннадий Александрович за высокие достижения в работе вверенного ему подразделения был награждён орденом. Я получил грамоту.

Несколько слов о том, как мы добились таких впечатляющих результатов. Одним из основных показателей деятельности депо является выполнение плана пассажироперевозок. Соответственно, чем меньше отказов и простоев машин, неплановых возвратов подвижного состава с линии в депо, тем больше количество перевезённых пассажиров. Постоянно отслеживая и анализируя причины сбоев в системе производства ремонтов, мы принимали решения, позволяющие влиять на ситуацию в комплексе. Для этой цели была специально создана группа из трёх человек, которые занимались только разработкой и внедрением рационализаторских предложений: Анатолий Тихонович Урусов, заслуженный изобретатель СССР, Володя Кунгурцев, Василий Сенченко. И дело пошло.

Например, очень большое число возвратов происходило из-за сломанных дверей, особенно в часы пик, а перевозить людей в троллейбусе с открытыми дверями, понятное дело, нельзя. Реле, которые обеспечивали открывание и закрывание дверей, были крайне низкого качества и массово выходили из строя. Мы подобрали аналогичные, но более надёжные и приобрели их через завод имени Калинина. Результат, что называется, был налицо. Но это только один пример, а их была масса.