Линия жизни - [36]

Купил себе светло-голубой плащ, такой же, как у Володи Тимофеева. Не плащ – мечта! Где-то в центре зашёл в комиссионку, и – о, чудо – в продаже только что появился олимпийский спортивный костюм: с полосками, с молнией на курточке и притом совершенно новый. Только зелёного цвета. Видимо, какой-то спортсмен белорусской сборной сдал его на реализацию. День удался!

Утром на пригородной электричке рванул в Пуховичи. Воинскую часть нашёл без труда: она дислоцировалась в городке ещё до войны, и была известна каждому жителю. Дежурный офицер очень удивился и, похоже, не поверил, что я прибыл к другу с самого Урала, но, проверив документы, сделал всё возможное, чтобы Ваське дали увольнительную. Встреча оказалась очень тёплой. Васька, хоть и получал от меня письма с уверениями в том, что я непременно приеду, был, тем не менее, ошарашен.

Мы купили бутылку портвейна, кое-какую закуску и, хоть употреблять спиртное солдатам запрещалось, в укромном уголке отпраздновали нашу встречу, а также мой прошедший день рождения: второго августа мне исполнилось восемнадцать. После разговоров по душам и взаимного обмена информацией нашли фотоателье и сфотографировались на память. Это была наша последняя встреча. Так уж сложилась судьба, что с Васькой мы больше не увиделись, хоть и верили, что это скоро произойдёт.

Вечером Хан посадил меня на поезд, и я отчалил домой. Впереди по плану было посещение Чайковского и встреча с родными.

Приняли меня там тепло. Никто даже не полагал, что я приеду: я всё время получал приглашения, но никогда особенно не обещал.

Юрка всё ещё служил в армии, поэтому посидели очень скромно.

Следующим вечером, нарядившись, я махнул на танцы. Перед этим получил от матери предупреждение, чтоб был осторожен: местные не особо жалуют приезжих, тем более, меня здесь никто не знает. Но кто в этом возрасте слушает матерей?!

Выглядел я эффектно: чистенький, наглаженный, в гэдээровском костюмчике, буквально вчера из Европы, в себе был уверен на все сто, поэтому приглядел и пригласил на танец самую симпатичную девчонку…

Праздник закончился, так и не успев начаться: сразу после танца ко мне подвалила подвыпившая компания. Как водится, предложили выйти поговорить, а от такого предложения, как правило, не отказываются. Только мы вышли с танцплощадки, один из этих орлов попытался врезать мне безо всяких предварительных разговоров, так сказать, без объявления войны. Я ожидал подобного развития событий, поэтому, уйдя от удара, двинул ему в челюсть – противник сразу оказался на жопе. Остальные четверо очумели от такого нахальства и бросились на меня всей кодлой. Я, отступая, каждого, кто вырывался вперёд, отоваривал по морде и наращивал темп, так как они уже начали заходить с боков; но я отступал, не позволяя неприятелю окружить себя.

Поперёк дороги лежала узкая доска, грязная, расщеплённая и размочаленная колёсами машин. Один из нападавших, который уже получил свою порцию п…юлей, поднял её и, пока моё внимание и действия были прикованы к его друзьям, огрел меня поперёк спины. Доска буквально обвилась вокруг туловища, и тут я понял, что пора бежать…

Догнать меня они, конечно, не смогли, видимо, не тем спортом занимались, только сыпали вдогонку матом и угрозами.

Я тихо проник в дом, разделся, повесил свой изгвазданный костюм сушиться и неслышно прошёл на приготовленное для сна место.

Утром, увидев перепачканный костюм, мама сразу догадалась, что я попал в переплёт, поэтому пришлось всё ей рассказать.

Днём приехал мой сводный дядька – Петя, который когда-то давно, ещё в Палазной, устраивал охоту на крыс. Теперь он работал в Чайковском и жил у своей сводной сестры – моей матери – благо, дом был большой. Узнав о моих злоключениях, Петя стал настаивать на том, чтоб мы снова пошли на танцы, тем более, что я приглядел там себе девчонку. «Увидишь, я всех их перед тобой на колени поставлю!» – горячился он. Оказывается, Петя был в большом авторитете у местной шпаны, и очень хотел посмотреть на тех, кто поднял руку на его племянника. Подозреваю, что кроме этого Петя жаждал продемонстрировать мне своё влияние, да и сам был не прочь немного поразвлечься.

Но я отказался – видать, отбили охоту – и принял решение на следующее утро ехать в Серов, аргументируя это тем, что меня могут вызвать на сборы, да и отпуска оставалось всего ничего. Я ведь работал не в горячем цехе, а в ремонтном, следовательно, и отпуск у меня был всего две недели. Попрощавшись с мамой и отчимом Георгием Афанасьевичем, на следующее утро укатил в Серов. Провожал меня Петя.

Предложение, от которого я не мог не отказаться

Наступал последний этап жизни в Серове, этап ошибок и испытаний, которые перевернули всю мою жизнь. Но, как говорится, знал бы, где упасть – соломки бы подстелил…

Вернулся из отпуска Гриша, и мы снова приступили к интенсивным тренировкам. Впереди маячили грандиозные планы: ждали вызова на сборы по подготовке к первенству России. Не дождались.

Зато намечался кросс на приз газеты «Правда» – эти соревнования были очень популярны в Советском Союзе. Они шли поэтапно: сначала в городах и районах, затем в областях и республиках, и уже потом, после отбора, проводился финал.