Линия матери - [2]
Она прошла, сжимая влажными пальцами файл с документами и с отвращением понимая, что едкий запах пота, который все эти часы окутывал ее ядовитым облаком, — это все-таки от нее, а не от кого-то из ее соседей по отстойнику.
Консул оказался смуглой высокой женщиной с нарисованными бровями, большими цыганскими серьгами и одесским выговором. Она почему-то сразу стала называть Машу «госпожой». В кабинете ее царил идеальный порядок, за исключением небольшого закутка, отделенного невысокой решетчатой загородкой. В закутке были беспорядочно свалены коробки с бумагами, детские раскраски и зарядки от мобильников. В груде хлама, увлеченно сопя и тихо побулькивая на своем языке, возилась девочка месяцев десяти. Тоже смуглая и очень похожая на консульшу.
— Ну так и зачем вы ко мне пришли, госпожа… — консульша сверилась с анкетой, — Мария Петровна Йомдина?
— Как зачем? — смутилась Маша.
Ребенок за загородкой распотрошил одну из коробок и, возбужденно подхо-хатывая, принялся рвать лежавшие там бумаги. Очень похожие на чьи-то заполненные анкеты.
— Там, может быть, что-то важное? — Маша кивнула в сторону коробок.
Консульша раздраженно покосилась за загородку, но ребенка не одернула. Звякнув серьгами, повернулась обратно к Маше.
— Госпожа! Я разве задала вам непонятный вопрос? Вы пришли в консульство Израиля, заполнили анкету на ПМЖ, а теперь сами не знаете, зачем вам там жить?
— Нет, я знаю… — Маша окончательно растерялась. Она, конечно, заранее готовилась ответить, почему она хочет уехать в Израиль. Готовилась рассказать полуправду. Не всю правду. Про то, что ей срочно требуется лечение и что именно в этом заключается главная причина ее «побега», она бы не стала рассказывать. Зато про дедушку, благодаря которому она с раннего детства воспринимала эту страну как место, где возможно любое чудо, где всегда светит солнце, шумит море, лопаются спелые фрукты и звучат прекрасные песни, — это бы она рассказала. Про то, что для нее это с детства — страна-мечта. Страна-убежище. Страна-счастье. Еще про то, что российское общество кажется ей недостаточно человечным. Она не чувствует себя здесь своей, так она собиралась сказать. Возможно, она бы даже сказала, что медицинская система в целом в России не очень гуманна, в Израиле куда лучше. Таков был план ответа на вопрос «Зачем вам в Израиль?». Когда она мысленно репетировала разговор с консулом, ей представлялось, что это будет своего рода доверительная беседа с человеком одной с ней крови. С пожилым печальным евреем, годящимся ей в отцы. Она не ожидала этой сварливой, хамской манеры. Не ожидала этой громкой, восточной женщины, похожей на рыночную торговку.
— …Хорошо, госпожа Йомдина. Будем, считать, что вы знаете, зачем вам в Израиль, но мне сказать не хотите. Ваше право. А мое право, как вы понимаете, отказать вам в визе.
— Но я хочу сказать. Дело в том, что я с детства…
— Госпожа! Я не могу потратить на вас одну все свое время. Перейдем к вашим документам. Кто из ваших родителей еврей?
— Мать. Она наполовину еврейка.
— А отец ваш?
— Русский.
— Родители живут вместе?
— Нет, они даже не были в браке.
— Вы взяли фамилию матери.
— Да.
— Будьте добры, ваше свидетельство о рождении.
Маша дрожащими руками выковыряла из прозрачного файла свидетельство и положила перед консульшей.
— Что ж. Раз отец не еврей, пойдем по линии матери. Да, госпожа Иомдина?
— Да.
— И по материнской линии у вас евреем является кто?
— Дедушка. Отец моей матери.
— Замечательно. Таким образом, вы претендуете на репатриацию в Израиль как кто?
— Как еврейка? — растерялась Маша.
— Нет, госпожа. Вы должны тут очень хорошо понимать. Вы претендуете на репатриацию и гражданство как внучка еврея. Но ваши дети на гражданство уже не имеют права.
— У меня нет детей.
— Вам тридцать восемь лег и у вас нет детей? — консульша бросила взгляд за загородку, и в голосе ее прозвучало непонятное торжество.
— Да. Я это все указала в анкете.
— Очень хорошо, госпожа Йомдина. Тогда вопрос с гражданством детей отпадает. Будьте добры, свидетельство о рождении вашей матери.
— Вот.
Девочка с грохотом опрокинула коробку, упала и тонко, горестно заплакала. Консульша устало посмотрела за загородку. Прикрыла на несколько секунд глаза; цыганские серьги мелко закачались из стороны в сторону.
— Просто невозможно работать, — консульша взяла в руки документ и брезгливо сморщилась, будто прикоснулась к скользкому насекомому. Плач продолжался. — Почему не подлинник, а нотариальная копия? — она повысила голос, то ли чтобы перекричать ребенка, то ли просто от злости. — Да еще и не с копии, а с какого-то дубликата?!
— Я не знаю. Наверное, мама потеряла подлинник.
— Госпожа! Вы что здесь мне, как маленькая девочка?! — она яростно уколола пальцем воздух в направлении загородки. — «Я не знаю», «мама потеряла»… Так ответственный человек, желающий уехать на ПМЖ, себя не ведет! Если утрачен подлинник, это очень плохо. Тогда вы должны принести мне дубликат. А вы мне приносите даже не дубликат, а я не знаю что. Вот это вот — это я вообще не знаю что, понимаете, госпожа Йомдина?! Это филькина грамота! Это не документ! — она потрясла «недокументом» и звякнула серьгами. — Ваша мать должна получить в загсе повторное свидетельство. Это ясно?
«Лисьи Броды» – новый роман Анны Старобинец, приключенческий мистический триллер про затерянное на русско-маньчжурской границе проклятое место, в котором китайские лисы-оборотни встречаются с советскими офицерами, а беглые зэки – с даосом, владеющим тайной бессмертия. Захватывающее и страшное путешествие в сердце тьмы, где каждый находит то, что он заслужил: кто-то – любовь, иные – смерть, и абсолютно все – свою единственно верную, предначертанную то ли богом, то ли чертом судьбу.
Ожидание ребенка обычно связано с надеждами и радостными хлопотами. Но если у малыша несовместимый с жизнью диагноз, все иначе. Матери предстоит решить, прервать или доносить такую беременность, – и пройти тяжелый путь, какой бы выбор она ни сделала. Как вести себя женщине, чтобы горе не сломило ее? Как быть ее семье? И что могут сделать для них врачи и общество?В своей автобиографической книге Анна Старобинец с поразительным мужеством рассказывает собственную историю. “Посмотри на него” – это не только честный и открытый разговор на невероятно сложную тему.
Анну Старобинец называли «русским Стивеном Кингом», «русским Нилом Гейманом» и «русским Оруэллом». Но это писатель попросту особенный. С лучшей, возможно, фантазией во всей нынешней русской беллетристике. С уникальным чутьем на фобии, мании, болевые точки. И с почти экстрасенсорным умением находить в обыденном мире бреши, из которых тянет сквознячком страшноватого чуда. «Икарова железа» – это семь захватывающих историй про меняющуюся реальность. В этой реальности можно, сделав простенькую операцию, стать примерным семьянином, но ненароком потерять душу.
«Убежище 3/9» – остросюжетный метафизический триллер, многоуровневая фантасмагория, в которой герои из будничной жизни внезапно попадают в жутковатый сказочный мир. Любое действие, произведенное в каждом из этих миров, зловещим эхом отзывается в другом – в подобных обстоятельствах конец света становится по-настоящему реален и страшен.Жанровый эксперимент, на который пошла Анна Старобинец, не имеет аналогов в русской литературе.
В повестях и рассказах Анны Старобинец обыкновенная жизнь совершенно обыкновенных людей неожиданно поворачивается к читателю своей мистической пугающей изнанкой. Параллельные миры, страшные тайны, домовые – все переплетено и оставляет ощущение какой-то недосказанности. Анну Старобинец смело можно назвать отечественным Стивеном Кингом.
После Великого Сокращения настала новая эра. Родился Живущий: человечество превратилось в единый, постоянно воспроизводящий себя организм. «Число Живущего неизменно», — так сказано в Книге Жизни.Живущий равен трем миллиардам — ни больше, ни меньше. Живущий счастлив. Живущий всеблаг. Живущий бессмертен… Ты тоже бессмертен. Живущий создал для тебя новый мир. В этом мире не важно, кто твой биологический предок — важно, кем ты был в прошлой жизни, до Паузы. В этом мире нет стран, городов и границ, религий и наций, войн и террора.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.