Линия Горизонта - [49]

Так замедлился кровоток Города.

И вот теперь даже уборщики перестали выходить на работу – мусор, листовки, газеты валялись на тротуарах, пролетали над проспектами и улицами.

Остались только полицейские патрули, мрачно бродившие среди заколоченных домов и готовившиеся бороться с инфекцией, очаги которой разгорались вовсю в карантинных кварталах.

Город впал в забытье.

– Выходим, – бросил Артур, как только вагончик в очередной раз остановился и распахнул двери.

Лилия поспешно вынырнула вслед за ним на улицу.

Чайная располагалась в кривом переулке, в одном из двухэтажных облезлых домов с узкими лестницами и тесными коридорами. Первые этажи в таких домах обычно были отданы под различные заведения и магазины – выход из их подсобных помещений вел во внутренний дворик с чахлыми деревьями, небольшой мусорной свалкой и какой-нибудь хибарой.

Посетителей в чайной не было – мятеж распугал всех.

– Хорошо, мы все же пришли раньше, – сообщил Артур, устраиваясь за дальним от входа столиком.

К ним подошел хозяин чайной и он же единственный официант – одного с Артуром возраста; его светлые волосы были неровно острижены, лицо – бледно; вид он имел немного помятый и неуверенный. Но если сомнения Лилии были, как ей казалось, спрятаны глубоко внутри и скрыты от посторонних, то этот мужчина не скрывал такое свое состояние, как будто сообщая окружающим: «Содержимое чайника в моих руках вполне может оказаться у вас на штанах» или «Этот пол, конечно, ровный, но я не уверен, что смогу пройти по нему не упав».

– Лилия, это Михаил, мой давний… знакомый, – представил Артур его девушке.

– Очень приятно, – отозвалась она.

– Два чайника, четыре чашки, – распорядился Артур.

Михаил кивнул и ушел на кухню.

– Вы разве незнакомы с Михаилом? Он – художник, его Джамал знает. Он… он встречался с Софи. Ты же знаешь ее? – спросил Артур.

– Да? Это тот самый Михаил? Никогда его не видела, – с удивлением в голосе ответила художница.

– Наверное, он ушел раньше, чем ты пришла к Джамалу.

– Да, знаешь, я совсем недавно стала приходить на их собрания. Раньше с Джамалом мы виделись только на его курсах.

– Кстати, чем занимается Джамал сейчас? И остальные художники вместе с ним?

– У них новая акция – разрисовывают стену, – ответила Лилия, разглядывая пол, потолок и стены чайной, обшитые деревом; уют этому заведению придавали и отделенные друг от друга высокими спинками жестких скамеек столики, образовывавшие собой словно бы небольшие комнаты, и простые занавески на окнах. Вот только стены были голыми – если Михаил и был художником, то картины свои он тщательно скрывал.

– До сих пор? Я видел их творчество, – кивнул Артур. – Последнее, если не ошибаюсь, – карикатура на Архитектора?

Лилия промолчала.

– Знаешь, Михаил когда-то работал вместе со мной и Джамалом над планом восстания. – Артур посмотрел на официанта, возникшего на пороге кухни с подносом в руках.

Михаил поставил перед ними чайники, расставил чашки, положил перед Артуром измятую газету двух-трехдневной давности и сам сел напротив.

– Что ты решил? – спросил он.

– Мы выступаем со дня на день, – ответил Артур. – И роли уже распределены – все наши на своих местах. Но мне нужен кто-то, кто мог бы следить за городскими воротами, сообщать, сколько человек прошли за день с юга на север и обратно. Сейчас… этим пытается заниматься один человек, но он может нанять тебя, скажем так. Согласен?

– Чайная не приносит никакого дохода, – покачал головой Михаил. – Что мне еще остается, скажи? Мне уже есть нечего… Я согласен.

– Тогда завтра вечером будь у ворот. Ты узнаешь того, с кем нужно поговорить. – Артур улыбнулся. – Там сейчас много полиции, но, думаю, скоро все изменится. Когда война начнется, один из лагерей должен будет их захватить.

– Он был одним из нас, помогал, чем мог, собирал информацию. Пришел к нам сам и ушел тоже по собственной воле, – произнес Артур, когда Михаил ушел обратно в подсобку.

– Почему? – спросила девушка, отхлебнув обжигающе горячий чай.

– Сказал, что сомневается в том, чем мы занимаемся. И сейчас, я уверен, он не верит мне, но, как и половина наших людей, готов воевать за нас только из-за еды и ночлега. Предложи им лорды денег или пищу – наше восстание развалится.

– Откуда у вас все это?

– Еда? Мы ограбили городские склады – год ушел, чтобы обчистить их.

– И никто не заметил?

– Ты задаешь много вопросов. – Артур улыбнулся своим мыслям. – Впрочем, совсем скоро все тайны и секреты станут никому не нужны. Запасами управляет лорд Грей. Мы приставили к нему людей, внедрили своих в охрану, наладили перевозку. Сейчас восстание обеспечено всем необходимым.

– И никто не сомневается в вашем деле?

– Такие, как Михаил, сомневаются во всем и всегда. А это не их забота. Сомневаться должен только я. Но, знаешь, Михаил – хороший человек. Мне самому странно это говорить, но он любит этот Город. Не так, как Софи, не той любовью. Он относится к нему, как к чему-то очень ценному, редкому, невероятно дорогому. Почему-то он привязан к Городу. Мне кажется, он слишком сильно любит его, чтобы увидеть в огне.

– А в моих рисунках ты все же сомневаешься? – с вызовом спросила Лилия.