Линия ангелов - [31]
От райской болезни.
Я не послушалась своего внутреннего голоса. И не пошла домой. Точнее, не пошла домой, сразу после того как он мне приказал это сделать.
Блуждала по мокрым улицам, то и дело натыкаясь на стены, которые как будто нарочно вырастали передо мной в качестве преграды.
Меня догнала вечерняя промозглая темень, накрыла с головой, затуманила взгляд. Внутренний голос вновь очнулся и еще настоятельнее потребовал направиться домой. На сей раз я к нему прислушалась. Ноги уже не держали. Мне хотелось тепла.
И выпить.
Подходя к дому, я по привычке вскинула глаза, отсчитала восемь этажей и увидела свои черные окна. Одиночество всей своей липкой пятерней стиснуло сердце так, что оно даже перестало на мгновение биться.
Я застыла, задыхаясь от боли. Прикрыла мокрые ресницы, представляя, как сейчас войду в пустую холодную квартиру, включу свет, скажу ликасте «Добрый вечер» и не услышу ответа. Как скину сумку с «Никсоном», разуюсь и, сбрасывая одежду на ходу, пройду в ванную, чтобы принять душ. Потом сяду перед телевизором и начну жевать разогретый в микроволновке ужин-полуфабрикат, не чувствуя вкуса и не понимая, что происходит на экране. Просижу до полуночи, затем опрокину стаканчик с бренди и лягу спать, пожелав орхидее и своему незримому наблюдателю спокойной ночи.
Так повторялось изо дня в день. Ничего в картине бытия не менялось. Я даже рассчитала по минутам, какая процедура сколько времени займет.
И я не надеялась на сбой…
А может быть, сегодня не ходить домой? А двинуться куда-нибудь, где есть люди, много людей и живой смех? И просидеть там до утра? А утром прийти на работу и заснуть прямо за рабочим столом?
Внутренний голос сказал, что я дура и что дуры должны сидеть дома и не мешать другим, нормальным людям наслаждаться жизнью.
Что верно, то верно.
Я вошла в подъезд, забыв про то, что на свете где-то существуют места, где люди пьют и веселятся.
Вот она — моя квартира. Зубы у меня скрипнули. Затем скрипнул отпираемый замок. Я дома…
Вспыхнул свет, сумка с «Никсоном» аккуратно улеглась на пол, рядом упали промокшие насквозь «балетки». Я шагнула в комнату.
— Тебе следовало приобрести не ликасту, а другую орхидею. Например, доритис.
— Почему? — Я прислонилась к косяку, готовая по нему сползти на пол.
Ангел-city, сидевший в кресле, наклонил голову. Мне он, наверное, мерещился. Но с видением разговаривать даже лучше, чем с реальным Ангелом-city.
— Потому что у ликасты есть другое название — «белая монахиня». Эта компания явно не для тебя. Доритис же — одно из имен Афродиты. Ты так же прекрасна, как та богиня.
Видение то ли шутило, то ли издевалось. Но я не могла отвести глаз от него. Пресветлый, с мерцающими черными глазами, в обычных джинсах и затертом кожаном пиджаке… Как же я хотела до него дотронуться!
Пальцы бессильно скользнули по косяку.
— Как я вижу, ты не снимаешь моего кольца, — снова улыбнулось видение, не давая мне опомниться.
— Кольцо очень красивое, — пробормотала я оглушенно.
— Обручальные кольца и должны быть красивыми. Самыми красивыми.
— О-о-обручальные? — выдавилось из меня, и я все-таки сползла на пол, поразившись, насколько он холодный.
— Разумеется, обручальные. — Лицо у видения стало ужасно лукавым. Из них на меня глянул плутовской чертик.
Я моргала ресницами, снизу вверх таращась на Ангела-city. Он не переставал улыбаться. И чертик в его глазах тоже улыбался, скалился и ухмылялся.
— Ты меня вышвырнул вон…
Кажется, я услышала вздох. Не мой.
— Я тебе дал время подумать и разобраться в своих чувствах. И в своем отношении ко мне. Нужен ли я тебе такой; каков я есть, и сможешь ли ты вытерпеть ужасного ангела во плоти до конца жизни.
Ах, вот как это, оказывается, называлось; Дал время подумать. Без прощаний, без оправданий и добрых слов, в бессознательном виде отправив домой и предусмотрительно уничтожив все отснятые кадры. А я-то считала, что такое обычно именуется предательством в чистом виде.
Неизвестно откуда я нашла в себе силы встать и, шагнув, влепила видению пощечину…
Нет, все-таки Стефан в джинсах и кожаном пиджаке оказался не видением. Потому что руку обожгло огнем, а по комнате прокатился смачный звук. По-моему, у Гарланда искры из глаз посыпались от увесистой затрещины.
Заслужил…
— Скарамуш меня предупреждал, — скорбно заметил Ангел-city, морщась и потирая багровую щеку. Чертик из темных очей пропал. Наверное, выпал.
— Что же ты не прислушался к его предупреждениям? — Я дула на свою обожженную ударом ладонь. — Твой папа плохого не посоветует.
— Если бы я его во всем слушался, то ты стала бы моей женой, сразу после того как «Наклонная плоскость» опубликовала снимки из городского особняка. Очнулась бы на Каланте уже миссис Стефан Гарланд. — Гарланд ухмыльнулся и снова поморщился — ухмылка явно причинила ему боль. — Я же не настолько жесток, чтобы перед свадьбой не познакомиться со своей будущей благоверной очно. Поэтому поступил более гуманно, а ты вот как отплатила мне за мое милосердие.
Я посмотрела на ладонь другой руки. Та зудела… Меня остановила только мысль, что если я ударю мерзкого ангела еще раз, то потом уже обе ладони будут саднить. Неприятное чувство.
Скромная библиотекарша Радмила Туманова вела размеренную, распланированную до мелочей жизнь, ничего от судьбы не ждала и не просила. Но в одно прекрасное (или ужасное) утро все переменилось.Она оказалась между двух ярких огней, двух мужчин, красивых, умных, талантливых, между отцом и сыном. И виной всему ее глаза — невероятно красивые, удивительные, неповторимые — глаза зачарованной феи.
Наклон темной головы — и грудь обжег уже не нежный поцелуй. У Калли прервалось дыхание. Она хотела попросить пощады. Плевать на гордость. Повторения того, что случилось ночью, она вряд ли выдержит. Ее тело просто сгорит. Вместе с сердцем.Она увернулась от поцелуя в губы, вся изломилась, выгнулась и… увидела бабочку в строгой рамке, прислоненной к стене.Потрясающая бабочка.
До ее обнаженного плеча дотронулись теплые мужские губы: сначала осторожно, словно боясь напугать беснующейся в крови страстью, а после — неистово, заставляя откинуться назад и раскрыться.К любовной атаке присоединились мужские руки, заскользив по запылавшему выгнувшемуся женскому телу, срывая с него все покровы, до последней тряпочки.Обжигающие поцелуи и чувственные касания сильных опытных пальцев слились в единую сладострастную игру, имя которой — безумие.
Эдвин Феннесси полюбил эту потрясающую женщину в первую же минуту, как только увидел. Но Аманда стала женой другого человека — известного дирижера и композитора Николаса Максфилда, который, кстати, помог и самому Эдвину, талантливому музыканту, завоевать место под солнцем. Преданный своему учителю, молодой человек с разбитым сердцем покидает Шотландию и направляется в Канаду. Долгие годы уходят у него на то, чтобы забыть Аманду, преодолеть мучительное желание вновь услышать ее голос, заглянуть в лучистые глаза.
Скромную труженицу Адди Тайлер никак не назовешь богатой девушкой. Однако свалившееся как снег на голову наследство не только не радует Адди, но, напротив, приводит в ярость. К тому же ей приходится иметь дело с совершенно несносным адвокатом!
Возможно, не так уж заблуждаются те, кто считает придуманный писателем персонаж его вторым я. Совершенно ничего общего нет между робкой и хрупкой писательницей Триш Хатауэй и придуманной ею отчаянной суперагентшей Мирандой, но отчего-то Триш, в результате небольшой травмы потерявшая память, очнувшись, ощущает себя именно сорвиголовой Мирандой, и никем иным. Ох, и досталось же окружению романистки! Что, впрочем, неудивительно — жизнь подбрасывает сюжеты гораздо интереснее и неожиданнее любого бестселлера.
Николь де Бюрон – известная французская писательница, сценарист и режиссер, автор популярнейшего телесериала, шести кинокомедий и пятнадцати романов.В романе «Дорогой, ты меня слушаешь?..» Николь де Бюрон – женщина замужняя, мать двоих детей – со знанием дела, остроумно и без лишнего пафоса рисует повседневную жизнь нормальной буржуазной семьи, со всеми ее радостями, горестями и треволнениями. В центре внимания автора, конечно же, любовь как основа брака и движущая сила жизни, влияние которой ощущают все – от семилетнего внука до восьмидесятилетней бабушки.
Бобби девять лет, и он хочет найти отца. Выкрав у матери свою метрику, мальчик тайком обращается к услугам адвоката. Отец отыскивается и с радостью принимает и Бобби, и его мать. Но красавица Чесса охвачена ужасом, ибо тайна рождения Бобби очень непроста…
Александра, деловая женщина, квалифицированный юрист, отправляется в поездку, чтобы убедить своего бывшего коллегу вернуться в фирму. Однако это не так-то просто. Соблазнам блестящей карьеры противостоит стремление Кейна к простым человеческим радостям. Но… оба они молоды, красивы, темпераментны, да тут еще озеро, которое определяет погоду, настроение и образ жизни в этом городке…Словом, читайте, и узнаете, как решаются невероятно сложные психологические проблемы.