Лингвистические парадоксы - [51]
И дальше проводится сопоставление слов старых (образцовых, истинных) и новых (грубых, неправильных) :
нисколько — нимало
проблескивает — просвечивает
суметь — уметь, сладить
колея привычки — Это слово чаще других употребляемо было ямщиками; значит же: прорез от колес по густой грязи
покаместь — доколе, пока
словно —как бы, подобно
поэтичнее — стихотворнее, живописнее (поэтичный и живописный — оба слова живут в языке; очень они близки по значению, но не мешают друг другу. — В. О.)
требовательный слог —хвастливый, затейливый
вдохновлять — вдыхать, одушевлять
вдохновлен страстями —воспламенен
безграничный — неограниченный, беспредельный (Дмитриеву кажется — зачем еще слово, когда уже два есть, и с тем же значением. — В. О.)
огромные надежды, огромный гений —Это прилагательное прикладывалось только к чему-нибудь материальному: огромный дом, огромное здание (как раз в те годы у многих слов развиваются новые, переносные значения; это слово обратило на себя внимание потому, что часто использовалось, и не всегда уместно. — В. О.)
ответить —отвечать (и, желая окончательно убить сарказмом своих противников, добавляет: «Так говаривали прежде только крестьяне и крестьянки в Кашире и других верховых городах»)
этих — сих, оных
пехотинец — пеший, сухопутный солдат, ратник
конник — конный, всадник (и снова не без ехидства замечает: «Нынешние авторы, любя подслушивать, оба свои названия переняли у рекрутов»)
Очень, конечно, важно, чтобы новое слово было безупречно в грамматико-словообразовательном и стилистическом отношении. Но нередко не это главное, и если слово необходимо, то оно рано или поздно пробьет себе дорогу, будет признано в языке.
В 1840 г. Н. И. Греч выступал против слов, которые составлены с «нарушением основных правил языка и смысла»: «Таковы, например, слова: вдохновить, вдохновитель, вдохновительный. Ими хотели перевести слова inspire, inspirateur. Но эти слова варварские, беспаспортные, и места им в русском языке давать не должно. Они производятся от слова вдохновение, которое само есть производное от глагола вдохнуть, как отдохновение от отдохнуть, столкновение от столкнуть; но можно ли сказать: отдохновитель, столкновитель? Если можно, то говорите и вдохновить».
Вокруг нового слова разгорелся спор. Зачем нужен этот глагол, когда есть воодушевлять? Другие возражали, у вдохновенный — вдохновить такие же отношения, как и у удивленный — удивить. Снова возражение: вдохновенный — вдохновить — столь же нелепо, как незабвенный — «незабвенить», надменный — «надменить».
Ю. С. Сорокин, рассказав об этих спорах, заключал: «Вопросы словопроизводства не разрешаются лишь грамматическими аналогиями; они решаются в ходе развития языка взаимодействием установившихся грамматических правил и развертывающихся лексико-семан-тических процессов. Во всяком случае появление и закрепление в языке глагола вдохновить не было-только случайностью и грамматической ошибкой... слово, впервые пущенное в ход Н. Полевым (известным журналистом той эпохи. — В. О.), уже у молодого поколения 30-х годов получило полное признание».
Полистаем популярный справочник по культуре речи, изданный в 1843 г., — «Справочное место русского слова». В предисловии сказано: «В «Справочном месте русского слова» собраны и исправлены ошибочные выражения, вкравшиеся в наш разговорный и письменный язык...» И сразу же уведомление: «На ошибки простонародья не обращено здесь никакого внимания...» Какие же ошибки делала образованная публика? На первых же страницах натыкаемся на глагол вдохновлять. Сказано просто и резко: «Вдохновлять. Многие пишут: Поэта вдохновил вид природы. Слов вдохновить и вдохновлять нет в русском языке. Они встречаются только у писателей, которые не обращают внимания на произведение слов, употребляемых ими».
Другая трудность: «Всходить. Часто употребляют слово входить там, где должно говорить: всходить. Не раз при описании торжественных актов читали мы профессор NN вошел на кафедру; должно сказать взошел на кафедру. Напротив того, не следует говорить я взошел в комнату, когда входишь в нее не по лестнице».
Сейчас глаголы всходить — входить для нас не представляют трудностей. Нас беспокоит другая пара: сходить — выходить. Мы спорим, можно ли в трамвае, автобусе спрашивать стоящих впереди пассажиров: Вы сходите на остановке? Нашим предкам было проще — не было трамваев. Сходить приходится там, где есть ступеньки.
Еще проблема: «Госпиталь... не должно говорить: морская госпиталь, сухопутная госпиталь; говори: морской, сухопутный госпиталь». Сейчас с этим словом все ясно, зато появились новые — тюль, толь, шампунь. Впрочем, мужской род побеждает и здесь.
Трудностей много. Например: «Долго. Часто говорят: «Спектакль продолжался очень долго» или: «Как он долго длится» и т. п. Эти выражения неправильны; должно говорить: спектакль очень продолжителен или Как он длится, не прибавляя слова долго; при словах продолжаться и длиться слово долго подразумевается и совершенно излишне».
Действительно, слово долго и длиться, продолжаться вышли из одного источника, это слова однокорневые.
Книга носит универсальный, разножанровый характер, можно даже сказать, что это – информационно-художественное издание. Не только рассказ о трудностях, проблемах и ностальгии эмиграции, но и повествование о судьбе эмигрантов, о том, как устроились они на чужбине, как приспосабливались к новым условиям, что писали и как тосковали по утраченной родине. Вместе с тем книга представляет собой некую смесь справочника имен, антологии замечательных стихов, собрания интересных фрагментов из писем, воспоминаний и мемуаров русских беженцев.
Искусство рассказывать страшные истории совершенствовалось веками, постепенно сформировав обширный пласт западноевропейской культуры, представленный широким набором жанров и форм, от фольклорной былички до мистического триллера. В «Четырех лекциях о литературе ужасов» Оксана Разумовская, специалист по английской литературе, обобщает материал своего спецкурса по готической литературе и прослеживает эволюцию этого направления с момента зарождения до превращения в одну из идейно-эстетических основ современной массовой культуры.
В этой книге, идейном продолжении «Битников», литератор и историк философии Дмитрий Хаустов предлагает читателю поближе познакомиться с культовым американским писателем и поэтом Чарльзом Буковски. Что скрывается за мифом «Буковски» – маргинала для маргиналов, скандального и сентиментального, брутального и трогательного, вечно пьяного мастера слова? В поисках неуловимой идентичности Буковски автор обращается к его насыщенной биографии, к истории американской литературы, концептам современной философии, культурно-историческому контексту, и, главное, к блестящим текстам великого хулигана XX века.
Подлинная история шелковичного дерева, росшего во дворе дома Шекспира в Стратфорде-на-Эйвоне, малоизвестна широкой публике. Писатель и актер Кейр Катлер представляет увлекательный исторический отчет о том, как это дерево превратилось в один из самых ценных активов города, и почему его удаление расценивалось как святотатство. Эту подлинную историю очень немногие профессора решаются рассказывать своим студентам, поскольку она ставит под сомнение догму об авторстве Уильяма Шекспира.
Эта книга – не очередной учебник английского языка, а подробное руководство, которое доступным языком объясняет начинающему, как выучить английский язык. Вы узнаете, как все подходы к изучению языка можно выразить в одной формуле, что такое трудный и легкий способы учить язык, почему ваш английский не может быть «нулевым» и многое другое. Специально для книги автор создал сайт-приложение Langformula.ru с обзорами обучающих программ, словарем с 3000 английских слов и другими полезными материалами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.