Линдана и Вальмир - [2]

   Жеркуръ былъ самымъ моднымъ человѣкомъ въ свѣтѣ, и тѣмъ болѣе нравился, что имѣлъ въ себѣ много отмѣннаго; не искалъ въ женщинахъ, и не льстилъ имъ; дѣятельная роля щастливаго Адониса не соглашалась съ его характеромъ, и лѣность дѣлала его постояннымъ. Вступивъ въ свѣтъ, онъ привязался къ одной женщинѣ, не за умъ и красоту ея, а для того, что видался съ нею чаще, нежели съ другими. Связь ихъ продолжалась десять лѣтъ, и разорвалась только смертію. Женщины, которыя хотятъ быть предметомъ обожанія, рѣдко находятъ такое постоянство въ страстныхъ любовникахъ. Жеркуръ мало тужилъ о своей любовницѣ, но въ два года не подумалъ еще искать другой. Хотя онъ же былъ способенъ къ сильнымъ чувствамъ, однакожь любезная женщина могла тронуть его, по крайней мѣрѣ на нѣсколько времени, и тогда обыкновенная холодность его давала тѣмъ болѣе цѣны и любезности сему неожидаемому чувству, выражаемому просто, мало и безъ всякихъ романическихъ излишностей. Живость ума его равнялась съ неподвижностію его характера: это странное соединеніе дѣлало Жеркура еще забавнѣе и пріятнѣе въ обхожденіи. Случай и нѣкоторыя обстоятельства познакомили его съ Морфизою; онъ любилъ ея общество, хотя всѣ тѣ, которые составляли его, были несогласны съ нимъ въ разсужденіи характера. Морфиза при ограниченномъ умѣ всему удивлялась, всегда обожала и любила до крайности; это ослѣпленіе есть страсть людей слабоумныхъ, и предохраняетъ ихъ отъ скуки въ жизни. Вальмиръ соединялъ въ себѣ многія пріятности. съ сильнымъ воображеніемъ и самою пылкою чувствительностію. Линдана не уступала ему въ живости романическихъ идей. Овдовѣвъ въ самой цвѣтущей молодости, съ рѣдкою красотою, съ богатствомъ и съ непорочнымъ именемъ, она была предметомъ общаго вниманія. Женщины подобны завоевателямъ: великіе успѣхи возвышаютъ ихъ гордость. Линдана хотѣла быть любимою до чрезмѣрности и тѣмъ славиться. Всегдашняя лесть испортила ея отъ природы нѣжное сердце, и неумѣренныя похвалы сдѣлали неумѣренными ея требованія. Обыкновенныя женщины вѣрятъ только отчасти, когда ихъ хвалятъ, но славныя умомъ или красотою бываютъ хотя гораздо равнодушнѣе къ похвалѣ, но удивительны своимъ легковѣріемъ; онѣ слушаютъ ее холодно, однакожь ни мало не сомнѣваются въ ея искренности; не пленяются лестію, а между тѣмъ къ стыду своему не чувствуютъ ее. Гордость у самыхъ умныхъ людей отнимаетъ тонкое чувство и проницательность. Скромность не обманывается, потому что она и въ своемъ дѣлѣ безпристрастна. Вальмиръ болѣе другихъ занималъ Линдану; рыцарскія идеи его отвѣтствовали ея понятію о совершенномъ любовникѣ. Она не была влюблена въ него, но часто объ немъ думала и гордилась его страстію. Вальмиръ дозволялъ себѣ надѣяться: другой съ меньшею основательностію бываетъ даже увѣренъ въ своемъ щастіи. Сама Линдана вмѣстъ съ нимъ обманывалась. Пріѣхавъ отъ Морфизы домой въ шестомъ часу утра, она была такъ растрогана, въ такомъ волненіи, что не могла лечь на постелю, выслала дѣвку свою, забылась и просидѣла на креслахъ до восхожденія солнца, представляя себѣ Вальмира влюбленнымъ Геробмъ и радуясь всего болѣе мыслію, что такая жертва удивитъ свѣтъ! Какая слава! какое торжество быть любимою столь безмѣрно, и еще въ осьмомъ надесять вѣкѣ... Она въ тоже время воображала и холоднаго Жеркура... мудрено ли? онъ досадилъ ей. «Нечувствительной Жеркуръ (мыслила Линдана) не повѣритъ никогда, чтобы любовникъ могъ жертвовать всѣмъ предмету страсти своей. Съ какимъ равнодушіемъ онъ слушалъ Вальмира! даже ни мало не удивился! и конечно не думаетъ, чтобы Вальмиръ въ самомъ дѣлѣ уѣхалъ!... Холодное сердце не понимаетъ такой любви.... Жалъ! потому что Жеркуръ уменъ, пріятенъ и даже любезенъ.... Но я должна думать о Вальмирѣ, должна имъ однимъ заниматься''.... Эта послѣдняя мысль заставила вздохнуть Линдану.

   Въ девять часовъ она послала человѣка къ Вальмиру. Ей сказали въ отвѣтъ, что онъ въ семь уѣхалъ въ Англію. Бѣдной Вальмиръ, думала Линдана: что скажетъ теперь Жеркуръ?.. Мнѣ хочется увидѣться съ нимъ, чтобы радоваться его удивленію.

   Въ 12 часовъ она сѣла въ карету, поѣхала къ Морфизѣ и нашла ее въ восторгѣ отъ Вальмирова письма -- слѣдующаго содержанія:

   „Черезъ нѣсколько минутъ я поѣду, исполнивъ пріятную для меня должность -- должность увѣрить васъ, милостивая государыня, въ моей благодарной, почтительной и нѣжной привязанности. Я начну свое путешествіе съ Англіи, и пробуду тамъ 6 или 7 мѣсяцевъ; оттуда поѣду въ Италію, въ Сицилію, въ Грещю, а наконецъ въ Гишпанію. Еще повторю вамъ: не жалѣйте обо мнѣ! Она сказала: черезъ три года ваша!.. Боже мой! Линдана будетъ моя!.. Ахъ! вы знаете, что я за нѣсколько часовъ передъ тѣмъ не хотѣлъ вѣрить утѣшеніямъ великодушной дружбы вашей! не имѣлъ надежды! Судите, что долженъ теперь чувствовать! Чего стоитъ такое щастіе?.. Она запретила мнѣ писать къ ней и говорить о моей любви во все время разлуки; исполню ея повелѣніе, и впредь не буду въ письмахъ своихъ упоминать о Линданѣ. Но мнѣ конечно дозволено приписать ей журналъ моего путешествія, который черезъ три, года повергну къ ногамъ ея. Она увидитъ, что мое сердце ею одною занималось во время ссылки моей! Всякой день буду говорить съ Линданою: сколько томовъ могу написать! Ей нѣкогда вручу ихъ... Долговременная разлука безъ сомнѣнія горестна; но въ эту минуту чувствую одно блаженство, думаю единственно о томъ, что она дала мнѣ слово быть моею. Эта восхитительная мысль не есть ли награда за всѣ жертвы и горести?... Простите, милостивая государыня! Коляска моя готова. Спѣшу ѣхать, то есть повиноваться ей. Мнѣ кажется, что, удаляясь отъ Парижа, я буду приближаться къ цѣли моего благополучія. Вы увидите 28 Генваря 1785 году щастливѣйшаго изъ смертныхъ и самаго искреннѣйшаго изъ друзей вашихъ.“