Лимб - [79]

Сдерживая панику и слезы, Лукавый наклонился, подобрал золотую цепочку, зацепившуюся за позвонки, очистил ее от грязи и земли. Надпись на круглом медальоне подтвердила его опасения: «Ева».

Он сжал находку, закрыл глаза и разрыдался.

«Одна… одна… она была совсем одна… одна… никто ее не заметил… не заметил», – раскачиваясь, он хватал ртом воздух.

Когда его перестало трясти, Лукавый поднялся, опираясь на лопату. Чуть не упал, когда ноги подкосились, но выстоял. Он с трудом оторвал взгляд от останков и закопал их. Выкрутив черенок лопаты, вставил его в землю и обвязал верхушку красной нитью. Достав ножницы, Лукавый нацарапал ими на дереве: «Новикова Ева».

* * *

Вернувшись домой, Лукавый заперся в душе. Когда мать спросила, все ли с ним в порядке, ответил бодрым голосом:

– Конечно, ма! Лучше не бывает!

Она позвала его пообедать. Он сел за стол и съел все до последнего кусочка. Сглатывая, Лукавый вспоминал кости Евы. Его трясло от страха, но он изо всех сил храбрился перед матерью.

В комнате Лукавый долго стоял на месте, разглядывая гитару. Его любовь к музыке угасла: он больше не представлял, как выйдет на сцену, сыграет что-то крутое и споет перед глазами тысяч зрителей. Он аккуратно протер гитару, достал из ящика специальный лак.

– Прости, детка, но это необходимо. – Лукавый осторожно поцарапал гладкое покрытие на деке, стараясь как можно красивее вывести имя. Избавившись от стружки, он покрыл деку лаком и оставил гитару, чтобы поверхность высохла.

На следующий день надпись «Ева» была готова. Лукавый убрал гитару в чехол и взял его с собой, перебросив ремень через плечо. Машину он оставил в гараже, чтобы родители ничего не заподозрили, и поехал в гости на автобусе.

Лукавый позвонил в дверь. За ней послышалась возня, и в проеме появился Вениамин. Их разделяли щель и цепочка.

– Я тебя помню, – сказал Веня, – ты друг Евы. Да?

– Да.

– Зачем пришел?

– Хотел рассказать кое-что твоим родителям.

– Их дома нет.

– Можешь пустить меня? Я на пять минут.

– Мама велела никого в дом не пускать, когда ее нет. – Веня свел глаза кверху, задумчиво постучал пальцем по подбородку.

– Я ничего плохого не сделаю. Но других людей в дом не пускай, договорились?

– Ладно! – Веня захлопнул дверь, снял цепочку и пропустил гостя в квартиру.

Лукавый надел тапочки, прошел в кухню и увидел на холодильнике бумажки, прикрепленные магнитами.

– Веня, ты умеешь читать? – спросил он.

– Умею.

«Проклятье… Не могу же я при нем написать, что Ева лежит в земле», – подумал Лукавый.

Он снял с плеча чехол.

– У меня для тебя подарок. Хочешь посмотреть? – Веня закивал. – Пойдем в твою комнату.

Если комната Евы была розовой, то комната ее брата ослепляла голубым. Лукавый сел в кресло, вынул гитару из чехла, подключил к розетке.

– Знаешь, что это?

– Гитара.

– Электрогитара. Хочешь научиться играть?

Веня, подумав, кивнул. Лукавый сыграл простую мелодию, потом предложил ему подержать гитару. Веня перебросил ремень через плечо, взялся за инструмент обеими руками, подражая Лукавому.

– Тяжелая!

– Это пока. Потом будет казаться легкой как перышко. – Лукавый улыбнулся ему и подмигнул.

Веня улыбнулся в ответ.

– Повозись пока с ней, а я схожу за водой. – Лукавый потрепал Веню по волосам и вышел.

– Хорошо. – Веня забренчал по струнам.

Взяв с холодильника карандаш, Лукавый написал на записке координаты могилы Евы, приписал обещание: «Вы найдете свою дочь там». Он побоялся написать правду, если вдруг Веня доберется до записки и прочтет ее. Лукавый перевесил магнит повыше, загнул половину листа, провел по сгибу пальцами. На белой стороне написал крупными размашистыми буквами: «ПРОЧТИТЕ, ЭТО ВАЖНО!».

Час Лукавый провел с Вениамином, объяснял, как ухаживать за гитарой, что с ней делать, где искать ноты.

– Веня, ты сможешь сделать для меня кое-что? – спросил Лукавый, собираясь уходить.

– Конечно, ты же подарил мне гитару.

– Скажи своим родителям, что в кухне для них есть послание. Пусть они его прочитают. Сам не читай. Ты ведь послушный мальчик?

– Я в чужие секреты никогда не лезу! – насупился Веня.

Лукавый улыбнулся.

– Молодец. Я пошел, а ты закрой дверь и больше никому не открывай. Пообещай мне это.

– Обещаю. Никому незнакомому не открывать, в квартиру никого не пускать.

– И еще… эта гитара – единственная в своем роде. Ты ведь уже прочел ее имя?

Веня покосился на инструмент.

– Ева, – сказал он.

– Верно.

Лукавый покинул квартиру с чувством облегчения. Он сел на скамейку в ближайшем парке, чтобы передохнуть, и понял, что смертельно устал. Ему было тяжело дышать и моргать. Он намочил руки подтаявшим снегом, провел ладонями по лицу, чтобы взбодриться.

На скамью прилетел голубь, курлыкнул, обратив на себя внимание, и улетел. Лукавый вспомнил первую встречу с Евой, ее улыбку и голубей вокруг. Он натянул шапку на глаза, чтобы прохожие не видели, как он плачет, и согнулся.

84

Когда голова прояснилась, Лукавый позвонил Косте, Тихой и Язве и попросил их встретиться с ним в кафе. Выпив обезболивающее перед выходом, он поцеловал мать в щеку.

– Сынок, куда пропала твоя гитара? Я хотела протереть чехол…

– Я одолжил ее другу. – Он махнул на прощание и вышел.