Лимб - [2]
– Я тебе яблок принесла. Сейчас порежу. – Мать заботливо погладила Лукавого по волосам, не касаясь шрама, и достала антибактериальные салфетки. Запах спирта в палате усилился, когда она открыла пачку.
– Уже лето, – заметил Лукавый, – что с учебой?
Родители переглянулись. Мать потупила взгляд, разрезая яблоко.
– Ты пойдешь в школу. Мы все обговорили с директором и учителями.
– А домашнее обучение не вариант? – Лукавый взял фруктовую дольку.
– Врачи говорят, что тебе станет лучше в окружении людей.
– Но мне ведь нельзя нервничать.
– Отделяться от общества тоже нельзя, – голос отца стал строже. – Не волнуйся, в школе все учителя готовы тебе помочь.
– Я так не думаю.
Мать осторожно взяла Лукавого за руку, чтобы привлечь его внимание.
– Сынок, пойми: чем быстрее ты вернешься к людям, тем быстрее восстановится твой организм.
Лукавый взял следующую дольку.
– А что с моими друзьями? Что с Виком? Вы хотите, чтобы я учился без них? Об этом не подумали?
– Да, теперь они поступят в университет, но это не значит, что твоя жизнь закончилась! – вспылил отец.
Лукавый посмотрел на него с ненавистью. Они с отцом были похожи внешне, но из-за разных характеров часто ругались по мелочам.
– Сколько мне еще тут лежать? – Он перевел взгляд на мать.
– Сказали, что выпишут через неделю.
– Наконец-то. Меня уже достала эта палата. – Он отобрал у матери нож с яблоком. Лукавый долго терзал его: пальцы ныли, запястья напряженно болели, но он смог отделить дольку. – Я хочу домой.
2
Лукавый едва не выпал из автомобиля. Голова кружилась, перед глазами проскальзывали яркие пятна. Мать подхватила его под руку. Впервые за семнадцать лет его укачало в машине.
– Давай достанем кресло? – предложила мама.
– Нет. Я хочу идти. Сам, – увидев, как отец открывает багажник, настоял Лукавый. Он повернулся к подъезду и медленно поднял голову.
Они жили в высотном здании из двадцати этажей. Раньше он легко пользовался лифтом или лестницей, а сейчас мысль о подъеме пугала его так же, как резкие звуки и неожиданные прикосновения.
«Соберись, тряпка. Чего трусишь?» – подумал он, высвобождая руку из хватки матери, и спросил:
– На каком этаже мы живем?
– На… – запнувшись, она жалостливо взглянула на него и добавила: – На тринадцатом.
Врачи предупреждали семью, что возможны провалы в памяти, забывчивость, слабость и резкая смена настроения.
– Когда приедет Дэн? Вы не звонили Вику? – Лукавый посмотрел на мать. – Где мой айфон?
– Он сломался. Мы купим тебе новый. – Она погладила сына по плечу и улыбнулась.
– Черт, там же были все номера… А, точно. Зайду в «айклауд».
Двери лифта раскрылись, звякнул колокольчик. Лукавый отшатнулся, вскинув руки.
– Я не поеду, – его голос дрожал.
Узкое пространство сдавило голову. В ушах заскрежетало. Звук смешивался с визгом тормозов, сигналами автомобилей, со звоном разбитого стекла и с громким, отчетливым хрустом.
– В мозгах что-то происходит. Что-то не то, – выдохнул Лукавый.
– Не волнуйся, мы уже подобрали для тебя психиатра, – ответил отец.
Поджав губы, Лукавый повернулся к лестнице.
– Я пойду пешком. Можете ехать.
– Тебе еще нельзя нагружать тело! – воскликнула мать. Повернувшись к отцу, она попросила: – Дорогой, почему бы тебе не донести его до квартиры?
– Ты в своем уме? Он весит шестьдесят килограммов, а у меня больная спина!
– Всего разок. Мы будем делать перерывы на лестничных площадках.
Пока родители спорили, Лукавый преодолел несколько ступенек. Его отправят к психиатру. Раньше бы он посмеялся и сказал, что пойдет к специалисту только через собственный труп.
«Забавно, – подумал Лукавый, – после комы я и есть живой мертвец».
Когда родители спохватились, он уже приближался ко второму этажу. Стоя возле двери, Лукавый едва дышал: сердце колотилось, уши закладывало, а тело ломило, как при температуре.
– Скоро мы переедем в другую квартиру, – пообещал отец.
– Дай мне воды, – хрипло попросил Лукавый у матери.
Он лежал в постели и смотрел в потолок – такой же белый, как в больнице. Комната казалась чужой. Все предметы, которые он любил раньше, теперь казались однообразным мусором. Мать предложила Лукавому поиграть с отцом в приставку, но он отказался, отстранив «геймпад». Ему дали временный телефон с тремя контактами: отец, мать и Виктор.
«Они не добавили номер Дэна? Он что-то от меня скрывает?» – Лукавый позвонил Виктору.
– Эй, Вик.
– Кто это?
– Я. Ты че, за пять месяцев меня забыл?
– А-а-а, Лукавый! Господи, будто из ада вернулся! Рад слышать.
Лукавый прислушался: играла музыка, фоном говорили люди.
– Опять в клубе?
– Ну да. Присоединяйся.
– Я еще ходить толком не привык, какие клубы.
– Слушай, прости, что не навещал. Отец заставил на него работать. Давай я приду к тебе. В любое время!
– Завтра приходи, хочу увидеть твою наглую рожу. – Лукавый усмехнулся.
– А предки не против?
– Они сами дали мне твой номер. Хватит отмазываться.
Прежде Лукавый любил играть и делал это так часто, как только мог. Его любовь к шутерам сделала из него профессионального игрока. Он ездил на турниры, где брал призовые места. Но после аварии Лукавый чувствовал тошноту при взгляде на монитор. Все, что ему нравилось, опротивело, и он не знал, как с этим бороться.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».