Лилюли - [5]
Амур. А, е, и, о, ю! (Извлекает пронзительное арпеджио из флейты Пана, мимоходом влепляет поцелуй ослу, который в ответ встряхивает ушами, и убегает в сопровождении прыгающего козленка.)
Полишинель. Он ничего не видит, ничего не хочет, не думает и не стремится никуда. Он равнодушен ко всему, что происходит. Он проходит...
Альтаир(глядя в ту сторону, где исчез Амур). Как он прекрасен!
Полишинель. Всегда так кажется, когда любовь прошла.
Раздается грохот — тяжелым мерным шагом проходит вооруженный отряд. Рев труб. Солдаты все обвешаны оружием, за спиной у них походные мешки. Во главе — затянутый в мундир толстяк в каске, с перьями, как у воина из оперетки Оффенбаха, с огромным ранцем, саблей и винтовкой. Он весь в поту, отдувается, отирает лицо.
Альтаир. Вот уж придумали — в этакой сбруе тащиться в гору на самом солнцепеке! Да вы с ума сошли! Сбросьте свои доспехи! Что это, Полишинель, каторжные они, что ли? Кто этот солдафон, пузатый и усатый, который, словно Агамемнон, пыхтит и топает впереди всех?
Толстяк спотыкается.
Полишинель. Это Мир. Он идет, как видишь, задом наперед.
Альтаир. Мир? Это Мир?..
Полишинель. Ну да. Вооруженный Мир. Грибуй, спасаясь от дождя, бросился в воду. А эти, из страха перед огнем, подпаливают себя сзади.
Альтаир. Ну и ослы! Глупая вьючная скотинка! Эй, вы! Послушайте! Со всем этим старым железом на спине вы все равно не доберетесь до вершины. Уж лучше сделайте, как тот мудрец! (Показывает на ослика Буридана.) Все четыре копыта в воздух — и валяйтесь себе на травке!
Полишинель. Они только того и хотят.
Альтаир. А кто ж им запрещает?
Полишинель. Погонщик.
Появляется Свобода; это рыжий детина, на нем фригийский колпак, рубашка распахнута на волосатой груди, в руке огромный кнут.
Свобода. Но! Но! Какого черта! Вперед, граждане! Шевели ногами! Вперед, осел! Шагай либо издохни! А что еще с этим скотом? Вьюк у него съехал? (Обращаясь к Равенству.) Святая шлюха, помоги-ка затянуть на нем подпругу... Ошейник этому свободному человеку!
Полишинель. Приветствуй свое божество, сынок!
Альтаир. Что? Этого ругателя? Да кто он такой?
Полишинель. «Свобода, милая свобода...»
Альтаир. А та, другая?
Полишинель. Его сестрица — Равенство. Милейшая особа!
Равенство(затягивая ремни на солдате). Ты у меня подожмешь брюхо! (Подбирает с земли какой-то предмет, который она положила на обочину дороги, перед тем как начать затягивать ремни, и продолжает свой путь.)
Альтаир. Что у нее в руках?
Полишинель. Садовые ножницы. Отойдем-ка подальше. Она стрижет, кромсает, режет... Кыш! Кыш, негодная! Беда тому, кто ей попадается!
Альтаир. Да что ж ее так раздражает?
Полишинель. Все, что выдается.
Равенство сует ему кулаком в бок.
Равенство. Убери свой горб!
Полишинель. Anch'io son aristo!..[1]
Равенство. Равняйсь! У, дохлые! Смирно! На-лево-о!
Свобода. Вперед! Свобода или смерть! (Щелкает кнутом.)
Отряд приходит в движение и постепенно удаляется.
Альтаир. А это кто, в самом конце? Черный дикарь, почти что голый, но в цилиндре, с салфеткою на шее, под руку со священником?
Полишинель. Это Братство. Ты осторожней с ним, он очень зол. Он — людоед, но в руках у него вилка и на устах молитва. Манеры как в самом высшем круге — это цивилизации заслуга. Почтенный капеллан его везде сопровождает, указывая, кто ему не братья, чтоб с чистой совестью он мог сожрать их.
Альтаир(в отчаянии). Какая гнусная насмешка! Не хочу больше смотреть... Все, что я люблю и почитаю, предстает мне в уродливом и омерзительном обличье. Братство — людоед, Свобода с кнутом в руках гонит рабов, закованных в цепи! Рассудок слеп, а Любовь безмозгла! Зачем же тогда жить? Ради чего?
За его спиной появляется Лилюли. Она неожиданно возникает посреди луга и тихо плывет над землей, едва касаясь ногами белых цветов мака. Приблизившись сзади к Альтаиру, она зажимает ему глаза. Голова его приходится на уровне ее груди.
Лилюли. Ради меня.
Альтаир(вздрагивает). Любимая! Ты! Наконец-то! (Хочет обернуться.)
Лилюли. Не двигайся! Останься так! (Не снимая рук, прижимает к себе его голову.)
Альтаир. Я слышу, как бьется твое сердце, как трепещет твоя грудь... Тут, под моей щекой... твоих нежных пальцев, из их прохладных кончиков ты, чувствую, переливаешься в меня, как ручеек, и унимаешь жар в моей крови... Я умираю от счастья... Ты здесь! Ты здесь!
Лилюли. Ну? Теперь все хорошо?
Альтаир. Все хорошо... И мир прекрасен. (Как бы внезапно пробуждаясь.) Но эти страшные виденья, эти чудовища, которые сейчас тут проходили?
Лилюли. Тебе приснилось.
Альтаир. Нет, я видел...
По-прежнему зажимая Альтаиру глаза, Лилюли склоняется над ним еще ниже, приближает лицо к его лицу, губы к его губам, почти вплотную, и все же не касается их, так же как ее ножки не касаются белых чашечек мака, над которыми она парит.
Лилюли. Тебе приснилось. Смотри теперь!
Альтаир. О, как все озарилось — каким-то новым светом! Солнце не палит больше... Над дорогой не поднимается уж едкий запах пыли и пота от человеческого стада. Ветерок свеж, как твои пальцы. Воздух благоухает акацией, как твои губы. Радостной поступью, обнявшись, проходят стройные и гармонические люди. Свобода расчищает им путь и убирает тернии, чтоб им не наколоться. Подобно Юноне, из чьего соска брызнул когда-то Млечный Путь, Братство всех любовно поит из материнской своей груди. В листве незримые Рассудок и Любовь воркуют в сладостном согласье, как две голубки. О жизнь, я вновь обрел утраченный твой лик. Как он прекрасен!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Необычный образ Кола, отдаленный во времени от других персонажей повестей и романов Роллана, несет в себе черты, свойственные его далеким правнукам. Роллан сближает Кола с Сильвией в «Очарованной душе», называя ее «внучатой племянницей Кола Брюньона», и даже с Жан-Кристофом («Кола Брюньон-это Жан-Кристоф в галльском и народном духе»). Он говорит, что Кола Брюньон, как и другие его герои — Жан-Кристоф, Клерамбо, Аннета, Марк, — живут и умирают ради счастья всех людей".Сопоставление Кола с персонажами другой эпохи, людьми с богатым духовным миром, действующими в драматических ситуациях нового времени, нужно Роллану для того, чтобы подчеркнуть серьезность замысла произведения, написанного в веселой галльской манере.При создании образа Кола Брюньона Роллан воспользовался сведениями о жизни и характере своего прадеда по отцовской линии — Боньяра.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь одного из самых мощных, самых сложных и богатых духовно титанов эпохи Возрождения - Микеланджело не просто талантливо воссоздана на страницах книги Р.Роллана. Писатель стремился, по его словам, "заразить мужеством, счастьем борьбы" своих читателей, "помочь тем, кто страдает и борется" на примере могучей личности художника, - увлечь его муками и радостями, его победами и поражениями, и ему это удалось.
Роман Ромена Роллана «Жан-Кристоф» вобрал в себя политическую и общественную жизнь, развитие культуры, искусства Европы между франко-прусской войной 1870 года и началом первой мировой войны 1914 года.Все десять книг романа объединены образом Жан-Кристофа, героя «с чистыми глазами и сердцем». Жан-Кристоф — герой бетховенского плана, то есть человек такого же духовного героизма, бунтарского духа, врожденного демократизма, что и гениальный немецкий композитор.
Толчком к написанию повести послужило событие, происшедшее 29 марта 1918 года. Немецкая авиабомба попала в церковь Сен-Жерве, и под обрушившимися сводами собора оказались погребенными 165 человек, из которых 75 были убиты. На осуществление замысла повести «Пьер и Люс» Роллану потребовалось всего четыре месяца. В августе 1918 года повесть была закончена, в 1920 году опубликована. Первый русский перевод появился в 1924 году.А. Пузиков.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.