Лиловый Император - [2]

Алый Адмирал, маленький сухой старичок с плохо пригнанным стеклянным глазом и пристрастием к бренди, получил свое прозвище по названию бабочки, которая была центром его коллекции. Эта бабочка – обиходное ее название алый адмирал, а специалистам она известна как Vanessa atalanta [3] – стала причиной крупного скандала среди энтомологов Бретани и всей Франции, поскольку Адмирал взял одну из таких вполне обычных летуний, окрасил ее в ярко-желтый цвет с помощью химикатов и подсунул доверчивому любителю как уникальный южноафриканский экземпляр. Пятьдесят франков, добытые этим мошенничеством, пошли на покрытие ущерба, причиненного ему разъяренным энтомологом; отсидев месяц в тюрьме, старик вернулся в родную деревушку озлобленный, томимый желанием выпить и снедаемый жаждой мести. Разумеется, его прозвали Алым Адмиралом, и эту кличку он принял с глухой яростью.

Император, напротив, приобрел свой величественный титул вполне законно, потому что единственный на весь Морбиан экземпляр красивой бабочки, Apatura iris, она же лиловый император, хранился дома именно у Жозефа-Мари Глоанека, который поймал ее и принес живой.

Когда о поимке этой редкой бабочки стало известно, Алый Адмирал чуть с ума не сошел. Ежедневно он приходил на постоялый двор Груа, где жил Император с племянницей, и наставлял свой микроскоп на редкостную бабочку, надеясь обнаружить подлог. Но экземпляр был подлинный, и он тщетно пялился в окуляр.

– Никакой химии, Адмирал, – ухмылялся Император, и Адмирал отзывался гневным рычанием.

Для ученых Бретани и Франции поимка Apatura iris в Морбиане была фактом чрезвычайной важности. Кемперльский музей хотел приобрести эту красавицу, но Император, несмотря на свое корыстолюбие, был просто помешан на бабочках и только посмеялся над директором музея. Со всех концов Франции к нему летели письма с вопросами и поздравлениями. Он получил награду от Французской академии наук, а Парижское общество энтомологов сделало его своим почетным членом. Будучи истинным бретонским крестьянином, а вдобавок еще более твердолобым, чем большинство из них, он придавал мало значения таким почестям, но когда его избрали мэром крошечной деревушки и когда, согласно принятым в Бретани обычаям, он, как лицо официальное, переехал из своего домишка с соломенной крышей на постоялый двор Груа, у него совсем зашел ум за разум. Мэр деревушки с населением в полтораста человек! Да это целая империя! С тех пор старый грубиян стал просто невыносим, каждый вечер мертвецки напивался, тиранил племянницу и доводил до белого каления Алого Адмирала своим бесконечным хвастовством. Конечно, он никому не рассказывал, где поймал Apatura iris, и Алый Адмирал тщетно ходил за ним по пятам.

– Хе-хе, – дразнился Император, выставляя подбородок из-за стакана с сидром. – Я-то видел, как ты бродил в роще вчера утром. Думаешь найти другую Apatura iris, если будешь за мной бегать? Вряд ли, Адмирал, вряд ли!

Алый Адмирал желтел от зависти и унижения, а на следующий день буквально слег, потому что Император принес не просто бабочку, а живую куколку, которая, если постараться, должна была превратиться в превосходный экземпляр бесценной Apatura iris. Это стало последней каплей. Алый Адмирал заперся в своем маленьком каменном домишке и несколько недель не показывался на глаза никому, кроме Красавчика Лелокара, который приносил ему по утрам краюху хлеба, омара или кефаль.

Затворничество Алого Адмирала вызвало в Сен-Гильдасе насмешки, а затем у Императора зародилось подозрение. Какого дьявола он замышляет? – снова мудрит с химикатами или же строит козни против самого Лилового Императора? Руа, местный почтальон, который носил почту из Банналека, проделывая каждый день пешком примерно по пятнадцать миль в один конец, принес несколько подозрительных писем с английскими марками, адресованных Алому Адмиралу. На следующий день Адмирал показался в окне; он ухмылялся, глядя на небо, и довольно потирал руки. Пару дней спустя почтальон доставил на постоялый двор Груа два свертка и задержался, чтобы пропустить со мной стаканчик сидра. Император, который бродил повсюду и совал нос куда не следует, обнаружил свертки и рассмотрел марки и адреса. Один из свертков был квадратный и тяжелый, как книга, другой – тоже квадратный, но очень легкий, вроде коробки для визиток. Оба они были адресованы Алому Адмиралу, и на обоих красовались английские марки.

Когда почтальон Руа уходил, Император попытался что-нибудь из него выжать, но парень ничего не знал о содержимом посылок. Когда же почтальон скрылся за углом, направляясь к дому Алого Адмирала, Император заказал сидра и накачивался до тех пор, пока не пришла Лис и не увела его наверх. Там он так разошелся, что девушка кликнула меня на помощь; я вошел и усмирил буяна без лишних слов. Император мне этого не забыл и очень хотел со мной поквитаться.

Все это случилось неделю назад, и с тех пор он не удостоил меня ни словом.

Лис позировала мне целую неделю, но сегодня была суббота, рисовать мне было лень, так что оба мы решили отдохнуть. Она собралась пойти в соседнюю деревушку Сен-Жюльен поболтать со своей черноглазой подружкой Иветтой, а я – изучить пристрастия бретонской форели с помощью привезенного из Америки рыболовного справочника.