Лилобус - [10]

Почему? На самом деле, теперь от нее мало что зависит: Сэм от любви уже отнюдь не пылает. Пару раз он даже объяснял, что занят, в точности теми же словами, которые говорил год назад Кенди. «Милая, прости: ничего не получается. Я сделал все, что мог, но тут совещание, всех только в это время и можно собрать. В прошлый раз я отпрашивался, будет нехорошо, если снова исчезну». Очень знакомо. Страшно знакомо. Сочиняет небылицы для юной любовницы, чтобы побыть со своей не столь юной канадкой-женой? Или у него появилась еще одна молодая любовница? Которой меньше, чем двадцать три года? Которая не вздыхает и не ноет, когда он отменяет свидание? Которая не предлагает услать Кенди обратно в Торонто?

К мысли о возможной сопернице Ди отнеслась на удивление спокойно. Нельзя думать об этом всерьез. Он действительно очень занят, много сил отдает работе, и все больше пациентов стремятся попасть к нему на прием. У него едва хватает времени на один роман, не говоря уже о двух. Думать о трех просто смешно. Никто не мог бы жонглировать таким количеством романов и обязательств и нежных слов. Никто.

Автобус остановился, и Ди с удовольствием вышла поразмяться. Том сказал, что у них на посещение паба есть десять минут и ни минутой больше, и уехал на заправку где-то по соседству. Мужчины, как правило, покупали стакан пива, а Ди брала иногда джин с апельсиновым соком для Нэнси и бутылку «Гиннесса» для Силии. Когда у нее желудок болел от переживаний, она и себе покупала рюмку брэнди. Но сегодня она спокойна: Сэм уехал на конференцию.

Он звонил ей из аэропорта попрощаться. Сказал, что любит, и что приедет к ней вечером в понедельник, как вернется из Лондона. Кенди он скажет, что конференция продлится до вторника. Отлично, он уже сто лет не оставался на всю ночь, и теперь она постарается, чтобы обошлось без скандалов и сцен. Как все и было в самом начале.

Они стали снова рассаживаться в автобусе по местам. Бедняга Мики Бернс, который работает швейцаром в банке – славный парень, если не брать в расчет его грязные шуточки – сообщил, что чувствует себя значительно лучше после того, как поручкался с лучшим другом своей жены. Он повторил это дважды, на всякий случай – если кто не уловил юмора. Кев Кеннеди все равно не уловил.

- Ты ведь не женат, Мики, - заметил он.

От чего Мики совсем упал духом.

Ди сказала Нэнси, что не стоит спать слишком долго в сидячем положении, потому что от этого затекают плечи. Нэнси ответила, что знает способ, как избавиться от напряжения в области шеи: нужно опустить голову, будто она страшно тяжелая, и покачать ею из стороны в сторону. Неожиданно к разговору присоединилась Джуди Хикки: она сообщила, что это один из элементов йоги – она явно относилась к нему очень одобрительно. А Нэнси, как показалось Ди, это вывело из равновесия: она ни коим образом не собиралась советовать йогу.

Должно быть, он уже в Лондоне. Снял номер в том огромном шикарном отеле возле Американского посольства, где однажды они вместе провели выходные как мистер и миссис Барри. Они двигались перебежками, Ди все время боялась, что встретит кого-то из дому – хотя едва ли кто-то из Ратдуна мог оказаться в таком месте. Он рассказывал, что на полдевятого назначен прием, и все наденут бэджи с именами. Прием, наверное, уже начался. Она вдруг почувствовала, что ей просто необходимо поговорить о нем еще раз. В последний раз, ведь дома упоминать о нем будет нельзя.

- Наверное, они часто бывают на конференциях, на разных симпозиумах, - обратилась она Нэнси.

- Бывают, - Нэнси задумалась. – Но не часто. Разумеется, в августе они все берут отпуск. Ты не представляешь, как трудно порой объяснить это людям, которые хотят записаться на прием: они не понимают, что врачам тоже нужен отдых, как и всем остальным. И даже больше, чем всем остальным, - добавила она с чувством собственной правоты.

Но Ди не собиралась испытывать свое терпение – она хотела услышать, что мистера Барри пригласили на очень престижную Лондонскую конференцию, что он сказал, когда получил приглашение, и что вернется во вторник, и когда Нэнси сообщит об этом, она сохранит в душе их маленькую тайну.

- Ты вроде говорила, что у кого-то из них в эти выходные конференция? – спросила она.

- Нет, - озадачилась Нэнси. – Точно нет.

- А бывает, что тебя не предупреждают? – сердце Ди забилось в очень неприятном ритме.

- Вряд ли. – Нэнси была преисполнена сознанием собственной значимости. – В любом случае, не на этих выходных: я точно знаю, куда они собираются. Мистер и миссис Барри – та, которая из Канады – отмечают завтра десятилетие со дня свадьбы, и они позвали кучу гостей на барбекю. Мистер Барри просил меня особенно молиться о том, чтоб не пошел дождь.

Всю остальную дорогу она не слышала больше ни слова. Но должно быть, умудрялась кивать и улыбаться, потому что не заметила, чтобы Нэнси глядела на нее как-то озадаченно. Ей казалось, что в горло влили стакан ледяной воды, и она остановилась где-то под золотым кулоном в виде подковы, который он купил ей тогда в Лондоне. Вода опять леденела. Зачем? Вот и все, что она хотела знать. Зачем такая изощренная ложь? Все эти подробности – бэджи с именами, фамилии американцев, французов и немцев, с которыми он будет встречаться. Это, вообще, реальные люди, или, может, он вычитал имена в телефонном справочнике или в каком-нибудь романе? Зачем? Если у него с женой все так замечательно, что они будут публично праздновать десятилетие семейного счастья, устроив шикарное, банальное барбекю… то зачем ему вообще нужна Ди?