Лилия с шипами - [2]

Действуя автоматически, чтобы хоть чем-то занять руки, я принялась вяло собирать шмотки в ящик, кидая их как попало. Вывернутым оказался даже мамин ящик, к которому никто не прикасался с того с самого дня. Правда, раньше я тоже его не трогала, ведь это был ее личный ящик… Впрочем, ничего особенного там не оказалось. Несколько поздравительных открыток, в том числе и моя, которую я прислала ей, когда была в летнем пионерлагере, старые наручные часы с браслетом из тусклого красноватого металла, пачка черно-белых фотографий, какая-то мелочевка, расческа с волосами в зубьях, и старая тетрадь с обложкой из черного дерматина. Я небрежно закинула ее в ящик, она упала и раскрылась. Пожелтевшие, скукоженные, словно побывавшие в воде листы почему-то привлекли мое внимание, и я снова взяла тетрадь в руки. Всмотрелась в незнакомый, явно не мамин почерк я прочитала:

«3 августа 1959 г»

«Сегодня опять пришлось делать это. Как же я устала… Боюсь, меня уже ненавидит все село… Разве я виновата, что эта пьянь все время лезет ко мне? Пусть эти тетки лучше смотрят за своими мужиками!»…

Я медленно пролистала тетрадь. Дневник! Боже мой, как пошло… И чей же? А, вот на обложке знакомый автограф — кто-то вывел его несколько раз, словно тренируясь расписываться. Крупные, слишком ровные буквы — ну конечно, это же бабушкина тетрадь! Надо же… Я вспомнила, где видела такие буквы — на единственной фотографии, где изображена бабушка, тогда еще никакая не бабушка, а вовсе даже девушка, на обороте было написано — «Моей любимой и единственной доченьке от ее непутевой мамы».

Упоминать в нашей семье бабушку, было категорически запрещено. Я знала о ней только то, что жила она какое-то время в селе под названием Бабья Лопань, а потом куда-то оттуда уехала, и что с ней было дальше — неизвестно. Умерла она чуть ли не в том возрасте, в каком изображена на фотографии. Как и отчего — неизвестно. А впрочем — какое мне сейчас до нее дело? Я пожала плечами и с прерывистым вздохом отбросила тетрадь от себя. Она упала на кучку белья, взметнув жесткими, местами слипшимися страницами.

На меня вдруг накатило желание двигаться, стоять на месте было категорически невозможно — внутри, словно что-то горело. Я заметалась по комнате, быстро раскладывая по местам вещи, лишь бы хоть что-то делать. Моя беготня совершенно не мешала думать, наоборот — мысли понеслись как безумные.

— «Со мной что-то не так! Со мной что-то не так! Это я, я как-то повлияла на того урода, это из-за меня ему стало плохо, я знаю, я чувствую… Да нет, причем здесь я? Он просто был пьян, и все. Ну да, конечно, а на том утреннике кто тогда был пьян?»

Я застыла посреди комнаты, с кучей маек в руках — перед глазами вдруг возникла картинка из далекого прошлого: утренник в детском саду, и я, счастливая, в воздушном платьице снежинки танцую около елки и совершенно случайно наступаю на ногу мальчишке в дурацком костюме поросенка. Он с воплями обрывает оборки на моем платье и орет, что я слепая курица. Мне становится трудно дышать, а он вдруг слепнет… Зрение к нему вернулось только через пару дней.

Кстати, да! Это ощущение удушья… Ведь оно же было, было и раньше! Другая картинка — мне 7 лет, папа собирается идти на работу, и я вдруг начинаю задыхаться и при этом хватаю его за ноги и ору, нет, хриплю как астматик: — «Папочка, не уходи!»

Как родители тогда испугались… Они подумали, что у меня эпилептический припадок… Папа задержался на полчаса и опоздал на автобус, на котором всегда ездил на работу. И который в это самое время попал в жуткую аварию, сразу за нашей остановкой. А как предки потом благодарили слепой случай, спасший папу, не догадываясь об истинной причине! Хотя… Мама долго после этого косилась на меня как-то странно, и все рассматривала ту, единственную бабушкину фотографию. Такое ощущение, словно она меня с ней сравнивала. С чего бы это? Абсолютно ничего похожего…

Получается это удушье — предупреждение? Ведь я же знала, что нельзя мне было идти в подъезд, ну знала же! Предупреждение… Как же… Где это предупреждение было, когда мама с папой вышли из дома для того, чтобы прямиком отправиться под колеса автомобиля?

Внутри будто все онемело, приступ активности внезапно прошел. Руки сами собой опустились, и вещи снова ссыпались к моим ногам. На смену жару пришел холод. Тело стало вялым словно тряпка, только внутри появилось такое ощущение, словно натянулась какая-то струна. Да что же это со мной такое?

Неожиданно зазвучавший дверной звонок безжалостным штопором ввинтился мне в уши. Я подпрыгнула, словно меня укусили, и нервно взглянула на сотовый, лежащий на диване — может, позвонить в милицию? Что если, это тот несостоявшийся насильник, отдышавшись, приперся следом за мной? Но тут в дверь постучали, и послышался знакомый голос:

— Лилька, ты дома? Открывай! С тобой всё нормально? Здесь сумка твоя лежала, ты жива?

Я сорвалась с места, рывком распахнула дверь и втащила подругу в квартиру.

— Танька, ты как сюда прошла? Там никого не было?

— Как же не было! Да там у вас внизу, какой-то алкаш сдох, народу полно, сейчас милиция приедет. А рядом твоя сумка валялась, я потихоньку её утащила и к тебе! — задыхаясь, выговорила она, бросив сумку на пол и расстёгивая куртку. — Что случилось-то?