Лилия под дождем - [22]

Рядом с ним шла его дочь Розмари, миловидная, стройная девушка с каштановыми волосами. Ее глаза прятались за парой очков в металлической оправе.

Розмари казалась совершенно незаметной рядом с третьим членом группы, ошеломительной красавицей с рыжими волосами. У нее были глаза яркого небесно-голубого цвета, безупречная фигура и нежное лицо с правильными чертами. Она была одета в модное голубое платье, не похожее на скромные наряды остальных женщин. Дорогая материя, из которой было сшито ее платье, элегантная шляпка, ридикюль и перчатки, туфельки из мягкой кожи, – все свидетельствовало о богатстве и хорошем вкусе этой женщины. Это была вторая жена Бентона Конвея, Линнет. Когда-то она была помолвлена с Хантером, братом Мэгги.

Увидев семью Конвея, Жо поджала губы, но ничего не сказала. Она была не из тех, кто выставляет семейные проблемы напоказ. Однако Мэгги знала, что никого ее мать не презирает так сильно, как эту пару.

Когда-то Жо очень любила Линнет: девушка очень подходила Хантеру и казалась именно той, с кем он мог бы быть счастлив. Однако, когда по ошибке Хантер был объявлен убитым, Линнет вышла замуж за Конвея с такой поспешностью, что, по мнению окружающих, бросила этим поступком тень не только на свою любовь, но и на себя как человека. Когда Хантер вернулся, он был настолько потрясен, что, казалось, никогда не оправится от удара. Он оставил дом и отправился на запад. Жо никогда не смогла бы простить Бентона и Линнет за боль, которую они причинили ее семье.

Впрочем, семья Тиреллов была не единственной в Пайн-Крике, которая недолюбливала Конвеев. Бентон был представителем группы южан, которых насмешливо называли «скалавагами».[1] После войны они подружились с «саквояжниками» – янки, которые хлынули на юг в поисках легкой наживы. Конвей нажился на послевоенной разрухе, но уважение земляков потерял начисто. Единственное, что ценилось в этих краях, – преданность Арканзасу. Но в самом штате обстановка тоже была далеко не безмятежная. Одни считали, что жить обособленно нельзя, а надо налаживать связи с Севером, другие яростно противились этому. Конвей принадлежал к первой группе. Последующая война окончательно расколола людей. Те, кто подобно Бентону Конвею повернулись спиной к своему народу, были презираемы как предатели.

Увидев миссис Тирелл и Мэгги, Конвей остановился и улыбнулся:

– Добрый день, миссис Тирелл, миссис Уиткомб. Рад видеть вас.

Мэгги холодно посмотрела на него, а Жо коротко кивнула и жеманно произнесла:

– Мистер Конвей, миссис Конвей, – ее глаза напряженно скользнули по Линнет, но она заставила себя улыбнуться дочери Бентона: – Привет, Розмари.

– Добрый день, миссис Тирелл. – Розмари, скромная, застенчивая девушка, походила, скорее, на испуганного кролика.

Линнет, как обычно, была холодна и сдержанна. Мэгги не могла понять, что случилось с живой, смешливой девушкой, которую так любил Хантер. Линнет Сандерс когда-то была лучшей подругой Тэсс, но после замужества превратилась в одинокую, холодную красавицу, стоявшую особняком в жизни Пайн-Крика. Мэгги подумала, а знал ли кто-нибудь из них настоящую Линнет, или же девушка все время играла определенную роль, интересуясь лишь тем, как бы поудачнее выйти замуж.

Конвеи прошли в магазин и остановились поздороваться с какой-то парой, стоящей возле прилавка. Мужчина нехотя протянул Бентону руку, а его жена вспыхнула и отвернулась.

– Вне всяких сомнений, этот человек должен Бентону деньги, – язвительно заметила Жо. – Подозреваю, что Бентон специально ссужает людей деньгами, чтобы поставить их в зависимость от себя.

Вдруг через главный вход в магазин вошел еще один посетитель. Заметив Конвея, он уставился на него мутными глазами, а затем расправил плечи и направился к нему. Все присутствующие, затаив дыхание, следили за тем, как он, пошатываясь, приближается к Конвею.

Этого человека звали Роберт Боулин. Перед войной он владел компанией гужевых перевозок и товарным складом в Пайн-Крике. Два года назад, когда дела пошли из рук вон плохо, он продал свое дело Конвею. С тех пор, несмотря на то, что он пробовал себя в разных сферах, удача отвернулась от него, и теперь его жене приходилось брать на дом шитье, чтобы свести концы с концами. Он бросил работать и начал пить. Последнее время он слонялся по улицам Пайн-Крика, жалуясь на жизнь каждому встречному и поперечному. Судя по нетвердой походке, и сегодня он принял изрядную дозу спиртного.

Его жена Саманта, рассматривающая пуговицы у прилавка, увидев, в каком состоянии находится ее благоверный, бросилась к нему.

– Роберт, прошу тебя…

– Черт побери! – прорычал Боулин, хватая Конвея за руку и поворачивая его к себе.

Такое поведение в общественном месте было настолько скандальным, что все застыли, не зная, что делать.

– Роберт, ты пьян, – скривил губы Конвей.

– Пусть я пьян, но я не мошенник и сукин сын, как ты, – заорал Боулин, сжав кулаки.

Саманта разрыдалась, закрыв лицо руками.

– Папа… – Розмари потянула отца за рукав. – Пойдем.

Линнет побледнела, но глаза ее были абсолютно бесстрастны.

– Глупости! – Конвей твердо посмотрел в лицо Боулину. – Я не собираюсь убегать от какого-то лакающего виски неудачника, который…