Лилит (сборник) - [11]

Несколько дней подряд, которые отделяли его от заветной среды, Куликов зря не терял. Его неприятно удивила новость о том, что Лариса вместе обедает в их столовке со своим бывшим ухажером и его бывшим другом Давыдовым. Еще неприятнее в этой новости было то, что его личная жизнь, оказывалось, являлась достоянием общественности и, даже хуже того, злорадства в коллективе.

Большое помещение служебной столовой было отделено огромной прозрачной стеной от коридора, который являлся отличным пунктом наблюдения за обедающими служащими. Сам коридор вел из одного крыла здания в другое. Вот по этому коридору Куликов начал совершать ежедневные прогулки в обеденное время, зорко поглядывая на обедающих. Первые два дня он видел, как Лариса обедает с подругами. Но на третий день она действительно пришла обедать с Давыдовым. Они о чем-то весело говорили и даже смеялись. А ведь когда Лариса уходила к нему от Давыдова, она пообещала больше с ним никогда не общаться.

«И давно это они? И что их вместе связывает, о чем это они так весело смеются?» – размышлял Куликов в редких перерывах между мыслями о Сукуровой. До этого в верности своей Ларисы он никогда не сомневался, но под воздействием собственного беспутства он начал по-другому смотреть на вещи. Однако же, несмотря на импульсивность своего характера, Куликов подумал, что лучше будет за ними понаблюдать еще, а пока никак не обнаруживать своей осведомленности.

Но вот, наконец, настала заветная среда. В ее преддверии напряжение Куликова достигло своего апогея. Мысли о Сукуровой одолевали его и днем, и ночью. Ему хотелось так много сказать этой великолепной, красивой женщине. В день их встречи он даже не смог дождаться вечера и вызвал ее к себе по внутренней связи как только пришел на работу. Прямо в своем кабинете Куликов и признался ей в своих чувствах. Он долго говорил ей о том, что так переполняло его все эти дни, да что там, все последние недели! О том, как она красива, как она прекрасна, о ее горделивой осанке, о прическе, о ее тонком и неподражаемом вкусе. Сукурова молча слушала его, мечтательно глядя перед собой. На устах ее играла тонкая улыбка удовлетворения.

– Ровно в шесть жду Вас? – завершая свой пламенный монолог, произнес Куликов.

– Да, а то у меня будет сегодня очень мало времени.

Тем же вечером Куликов наконец-то снова слился с ней в непередаваемом блаженстве.

– Только побереги меня! – шепнула ему Сукурова.

Он откинулся на подушку и опустошенно уставился в потолок. Краем глаза он видел, как Сукурова аккуратно собрала со своего живота все то, что из него вышло, и неторопливо размазала его семя по своему телу и лицу. Потом, не принимая душ, она оделась и вполне будничным тоном сказала:

– Мне надо ехать, а то Игорь убьет. Он у меня зверь. Проводишь меня?

При упоминании ею Якунина, Куликов поморщился. Тот факт, что кто-то другой имел права на Сукурову, доставлял ему страдания, и он съязвил:

– Вы всегда так делаете, Лилия Семеновна? Со всеми?

– Кроме тебя, у меня никого нет. А это очень полезно для кожи: лучше всяких кремов, – просто объяснила она.

Куликов не хотел ее отпускать, но у него не было другого выбора. Стоя в душе, он мучительно размышлял, как часто Сукурова приходит домой, обмазанная чужим семенем. Мысли эти одновременно вызывали у него отторжение и страстное желание вновь обладать ею.

В машине она сказала:

– Давай снимем квартиру?

– Чем же Вам, Лилия Семеновна, номер в Метрополе не по душе пришелся?

– Мне просто жалко твоих денег.

– Это ничего. Денег у меня хватит, – немного подумав, ответил Куликов. Ему вдруг показалось, что после того, как он снимет квартиру, возврата к прежней жизни для него уже не будет.

– А потом нас увидеть могут. У тебя неприятности дома будут. А я хотела бы, чтобы у тебя было все хорошо.

Вот оно в чем дело! Она просто боится, что ее Якунин узнает, а заботой обо мне прикрывается.

– Умеете Вы, Лилия Семеновна, все с ног на голову поставить. Я уж с Ларисой сам как-нибудь разберусь. Это Вы сами боитесь, как бы Якунин Вас не заподозрил! Не волнуйтесь, никто нас в Метрополе не заметит. Мы по очереди будем приходить.

– По очереди? – горько вымолвила Сукурова. – Это с любимым человеком! Так знайте! Может это для Вас, Сергей Александрович, переспать с одной, а потом к другой в кровать отправляться нормой является, но я-то не так устроена. После того, что между нами было, я не могу больше жить с Якуниным под одной крышей. Поворачивайте, отвезите меня на шоссе Энтузиастов!

Куликову стало стыдно, отчего уши его стали розовыми. До конца не веря ей, Куликов развернул машину, и они поехали в другом направлении. Сейчас передумает! Специально комедию разыгрывает. Но Сукурова молчала. Значит, это была правда. Он еще раз восхитился решительностью и какой-то внутренней цельностью этой прекрасной женщины. Ее уход от Якунина льстил его самолюбию.

Однако же такой поворот событий ставил уже самого Куликова в двойственное положение. Женщина из-за него бросала мужа, а он? Он остановился и купил ей огромный букет цветов. Сукурова молча взяла его. Потом она открыла окно и выкинула букет.