Лили Марлен. Пьесы для чтения - [89]
Иешуа молчит.
(Медленно опускается с камня на землю, тихо). Скажи мне, что я ошиблась. Что ты послан, чтобы избавить нас от римлян и установить на земле Божье царство. Что ты должен до поры до времени скрываться… (Кричит). Что ты – это он!
Небольшая пауза. Иешуа рассматривает сваю одежду. Авива, замерев, смотрит на него с земли.
Иешуа: Между прочим, ты разорвала мне рукав, женщина.
Авива: Что?.. (Быстро поднявшись на ноги, хватает стоящий рядом кувшин). Обманщик! Обманщик!.. Обманщик!.. (Обливает Иешуа водой). Жалкий фокусник, у которого нет даже крыши над головой!.. Бродяга, который только и умеет, что чесать языком!..
Какое-то время Иешуа продолжает сидеть, вытирая с лица воду, затем поднимается на ноги.
Иешуа (отряхивая мокрую одежду): Боюсь, что это не станет правдой, даже если ты выльешь на меня всю воду из Мертвого моря.
Авива (кричит): Дурак! (Пытается еще раз облить Иешуа). Дурак! Дурак! Дурак!..
Одной рукой Иешуа выхватывает из рук Авивы кувшин, другой хватает ее за плечо.
Не смей трогать мой кувшин!.. Отпусти!
Иешуа (держа Авиву): Я слышал, конечно, что женщины – это шумные и вечно всем недовольные существа. Но теперь я вижу, что, к сожалению, это очень похоже на правду. (Обливает Авиву водой).
Авива визжит.
Может, еще?
Авива: Мне холодно!.. Пусти!.. Ай!
На голову Авивы выливаются остатки воды.
Ай!.. (Вырвавшись из рук Иешуа, размазывая по лицу воду и протирая глаза). Дурак!.. Посмотри, что ты наделал!.. И как, по-твоему, я пойду теперь домой?
Иешуа: Не знаю, как у вас, а у нас, в Галилее, это делают, обычно, с помощью ног.
Авива: Дурак… (Пытается выжать подол платья). Ну, какой же ты все-таки дурак!.. Мне холодно!
Иешуа: Если ты не будешь кричать, а повесишь свое платье на солнце, то, ручаюсь, что не пройдет и четверти часа, как оно станет совершенно сухим.
Авива: Конечно, я так и сделаю… Вот только дождусь, когда здесь соберется побольше народа, чтобы поглазеть на голую самаритянку… Скажи еще, чтобы я потанцевала перед ними в таком виде.
Иешуа: Ты только напрасно тратишь время на пустые разговоры… Посмотри – на дороге никого нет. А от меня ты можешь укрыться за колодцем. (Поворачиваясь спиной к колодцу). Не бойся, я отвернусь…
Пауза. Какое-то время Авива смотрит в сторону дороги, затем идет и останавливается за колодцем.
Авива (ворчливо): Только не вздумай подглядывать за мной.
Иешуа (опускаясь на землю и прислонившись спиной к колодцу): Ну, если ты уверена, что это не доставить тебе удовольствия…
Авива (прячась за колодец): Дурак… (Снимая платье, ворчливо). И надо же было мне связаться с иудеем, да еще с сумасшедшим, да еще из Галилеи, где сумасшедшие даже овцы!.. (Быстро сняв платье, набрасывает его на ветви и сразу приседает за колодцем. Теперь видна только ее голова).
Короткая пауза.
(Сердито). Смотри, пожалуйста, за дорогой… Я не хочу, чтобы кто-то увидел меня здесь в таком виде, да еще с мокрым иудеем в придачу… Ты разве не собираешься высушить свою одежду?
Иешуа: Мне не холодно.
Авива: Ну, я же говорила, что ты сумасшедший…(Сердито). Отвечай сейчас же, откуда ты узнал, что у меня было три мужа?
Иешуа: А разве я не сказал тебе?.. Это было написано у тебя на лице.
Авива: Неправда!
Иешуа: Поверь мне. У каждого человека написано на лице все то, что он хочет скрыть… Ты бы и сама могла легко убедиться в этом, если бы только захотела немного шире открыть глаза.
Авива: Это я уже слышала.
Иешуа: Ну, тогда посмотри на этот колодец… Говорят, ему больше тысячи лет.
Авива: Ну и что?
Иешуа: Из него брал воду Якоб и еще тысячи людей до и после него… Ты ведь не думаешь, что вода в нем станет хуже от того, что кто-то придет и наберет ее в свой кувшин? Разве она убудет от этого? Сначала приходит один, потом другой, потом третий, а воды хватает всем и никто не уходит отсюда обиженный или с пустыми руками… Но вода станет мутной, если никто не станет брать из него воду. Она покроется сором и зарастет тиной и, наконец, перестанет отражать даже дневной свет, если ни один кувшин не погрузится в его глубину. А теперь посмотри, разве не то же самое случается и с человеком? Пока он смотрит на все своими собственными глазами, словно забравшийся в дом вор, он видит только сор, который закрыл ему глаза и не дает увидеть свет. Но стоит ему освободится от грязи, как он легко видит не только весь мир, который отразился в нем, словно в колодце, но и лицо Того, Кто его сотворил. Потому что человек – это только колодец, в котором отражается Небо. А это значит, что Царство Небесное никогда не приближалось и не удалялось, но всегда было ближе к тебе, чем твое собственное дыхание… (Смолкает).
Авива: Святой Гаризим!.. И все это ты проповедуешь тем оборванцам, которые ходят за тобой и смотрят тебе в рот?.. Неужели они, в самом деле, слушают тебя, проповедник?
Иешуа: Конечно, они больше интересуются чудесами и расположением созвездий, но иногда среди них попадаются и такие, которые умеют слушать не только ушами. (Хмуро). В конце концов, все, что я хочу, это чтобы они просто открыли глаза и посмотрели вокруг.
Авива: Сдается мне, это случается не часто.
Иешуа молчит. Короткая пауза.
Кажущаяся ненужность приведенных ниже комментариев – не обманывает. Взятые из неопубликованного романа "Мозес", они, конечно, ничего не комментируют и не проясняют. И, тем не менее, эти комментарии имеют, кажется, одно неоспоримое достоинство. Не занимаясь филологическим, историческим и прочими анализами, они указывают на пространство, лежащее за пространством приведенных здесь текстов, – позволяют расслышать мелодию, которая дает себя знать уже после того, как закрылся занавес и зрители разошлись по домам.
"Пьесы Константина Поповского – явление весьма своеобразное. Мир, населенный библейскими, мифологическими, переосмысленными литературными персонажами, окруженными вымышленными автором фигурами, существует по законам сна – всё знакомо и в то же время – неузнаваемо… Парадоксальное развитие действия и мысли заставляют читателя напряженно вдумываться в смысл происходящего, и автор, как Вергилий, ведет его по этому загадочному миру."Яков Гордин.
Роман «Мозес» рассказывает об одном дне немецкой психоневрологической клиники в Иерусалиме. В реальном времени роман занимает всего один день – от последнего утреннего сна главного героя до вечернего празднования торжественного 25-летия этой клиники, сопряженного с веселыми и не слишком событиями и происшествиями. При этом форма романа, которую автор определяет как сны, позволяет ему довольно свободно обращаться с материалом, перенося читателя то в прошлое, то в будущее, населяя пространство романа всем известными персонажами – например, Моисеем, императором Николаем или юным и вечно голодным Адольфом, которого дедушка одного из героев встретил в Вене в 1912 году.
Патерик – не совсем обычный жанр, который является частью великой христианской литературы. Это небольшие истории, повествующие о житии и духовных подвигах монахов. И они всегда серьезны. Такова традиция. Но есть и другая – это традиция смеха и веселья. Она не критикует, но пытается понять, не оскорбляет, но радует и веселит. Но главное – не это. Эта книга о том, что человек часто принимает за истину то, что истиной не является. И ещё она напоминает нам о том, что истина приходит к тебе в первозданной тишине, которая все еще помнит, как Всемогущий благословил день шестой.
Автор не причисляет себя ни к какой религии, поэтому он легко дает своим героям право голоса, чем они, без зазрения совести и пользуются, оставаясь, при этом, по-прежнему католиками, иудеями или православными, но в глубине души всегда готовыми оставить конфессиональные различия ради Истины. "Фантастическое впечатление от Гамлета Константина Поповского, когда ждешь, как это обернется пародией или фарсом, потому что не может же современный русский пятистопник продлить и выдержать английский времен Елизаветы, времен "Глобуса", авторства Шекспира, но не происходит ни фарса, ни пародии, происходит непредвиденное, потому что русская речь, раздвоившись как язык мудрой змеи, касаясь того и этого берегов, не только никуда не проваливается, но, держась лишь на собственном порыве, образует ещё одну самостоятельную трагедию на тему принца-виттенбергского студента, быть или не быть и флейты-позвоночника, растворяясь в изменяющем сознании читателя до трепетного восторга в финале…" Андрей Тавров.
"По согласному мнению и новых и древних теологов Бога нельзя принудить. Например, Его нельзя принудить услышать наши жалобы и мольбы, тем более, ответить на них…Но разве сущность населяющих Аид, Шеол или Кум теней не суть только плач, только жалоба, только похожая на порыв осеннего ветра мольба? Чем же еще заняты они, эти тени, как ни тем, чтобы принудить Бога услышать их и им ответить? Конечно, они не хуже нас знают, что Бога принудить нельзя. Но не вся ли Вечность у них в запасе?"Константин Поповский "Фрагменты и мелодии".
Лучшие друзья Дилл, Лидия и Трэвис родились и выросли в американской глубинке. Сейчас, в выпускном классе, ребята стоят перед выбором: поступить в университет и уехать из провинции или найти работу и остаться дома? Для Лидии ответ очевиден. Яркая и целеустремленная, она ведет популярный фэшн-блог и мечтает поскорее окончить школу, чтобы вырваться из унылого городка. Для Дилла и Трэвиса все далеко не так просто. Слишком многое держит их в Форрествилле и слишком мало возможностей они видят впереди. Но так ли это на самом деле? И как не пожалеть о своем выборе?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – научно-популярное издание на самые интересные и глобальные темы – о возрасте и происхождении человеческой цивилизации. В ней сообщается о самом загадочном и непостижимом – о древнем посещении Земли инопланетянами и об удивительных генетических экспериментах, которые они здесь проводили. На основании многочисленных источников автор достаточно подробно описывает существенные отличия Небожителей от обычных земных людей и приводит возможные причины уничтожения людей Всемирным потопом.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!