Лила, Лила - [68]

Примерно так же Давид чувствовал себя в эти дни. Они с Мари остановили выбор на Мальдивах. Курорт Лотос-айленд, пляжное бунгало, восемь тысяч двести шестьдесят франков, две недели, все включено, вылет двадцатого декабря.

На другом конце путей стоял Бад-Вальдбах, парадный прием с чтениями, в сопровождении Вольфганг-квартета, гонорар две тысячи франков плюс четырехдневное пребывание в отеле на две персоны, полный пансион, молодежные апартаменты, окнами в парк, заезд двадцать шестого декабря.

Оба события неумолимо мчались навстречу друг другу, и Давид, как загипнотизированный, ждал столкновения. Был только один способ предотвратить его.

Одетый, он лежал на кровати претенциозной загородной гостиницы на Боденском озере. Комната обставлена стильной крестьянской мебелью, в углу – колыбель с большой куклой, на стене – серп, деревянные грабли и пожароопасный пересохший сноп ржи. Весь дом пропах фритюром, в котором жарили несчетные порции картофеля, крокеты, рыбное филе в кляре и яблоки в тесте.

Он находился в Восточной Швейцарии, на чтениях, которые Карин Колер включила в программу еще до прорыва «Лилы, Лилы». Организовал их маленький провинциальный книжный магазин, и гонорар – к досаде Джекки – был весьма скромным.

Владелица магазина «Штоцер», г-жа Тальбах, встретила Давида на вокзале и сразу же сообщила, что от желающих послушать отбою нет и ей пришлось перенести мероприятие из магазина в муниципальный зал. У вокзала ожидал ее муж в фургончике с надписью «ТВ Тальбах» и красной наклейкой «Акция «Спутниковая тарелка»! Только до Рождества!»

– Он специально взял отгул, – пояснила г-жа Тальбах, – я слишком волнуюсь, чтобы садиться за руль.

В распоряжении Давида было два часа, потом она повезет его на «легкую закуску и бокал вина от нервов» в гриль-ресторан на озере, где обычно отмечаются подобные мероприятия.

За окном унылый дождь поливал парковку и голые шпалеры низкорослых плодовых деревьев по ту сторону кантонального шоссе. К тихому перестуку капель по свесу крыши примешивались щелчки отопительных радиаторов, которые Давид отключил, едва войдя в комнату. Он закрыл глаза и забылся тяжелым вечерним сном.

Разбудил его мобильник. Он посмотрел на часы. Не прошло и пятнадцати минут.

– Да?

– Это я. Джекки. Ты где?

Давид испугался, как пугаются напоминания о неприятной обязанности.

– В гостинице. – Название Давид не запомнил.

– Когда завтра вернешься?

– Около полудня. А что?

– Надо бы кое-что обсудить до моего отъезда. Скажем, в три у меня в «Вальдгартене»?

– Ты уезжаешь? – спросил Давид не то в панике, не то с облегчением.

– В Санкт-Мориц, Sunshine Week.[26] Хочу на денек-другой вырваться из туманов. Завтра в три. Договорились?

– Договорились, – помедлив, ответил Давид.

В этот вечер он допускал еще больше оговорок, чем всегда.

45

Мари пришла домой в самом начале шестого. Давидова дорожная сумка, полураспакованная, стояла в спальне, грязное белье лежало в корзине, в ванной сохло банное полотенце.

В холодильнике не хватало питьевого йогурта, кофеварка была включена, а рядом с компьютером стояла пустая кофейная чашка.

На столе лежала коробочка трюфелей из привокзальной кондитерской «Майер», с запиской от Давида:

«Должен ненадолго съездить ты знаешь к кому. Вернусь примерно в полшестого. Соскучился. Д.»

Мари вздохнула, взяла конфету, сунула в рот. Хотя час назад купила бикини, который не допускал ни грамма жира.

Курорт Лотос-айленд, островок длиной четыреста и шириной сто двадцать метров, возле атолла Южный Мале, Мальдивы. Вот на чем они в конце концов остановили свой выбор. Едва Давид вышел из дому, чтобы зарезервировать эту поездку, как Мари обуяли сомнения. Островок четыреста на сто двадцать метров, сто двадцать бунгало у сказочного пляжа, три ресторана со шведским столом на завтрак, обед и ужин и («только для влюбленных!») с романтическими ужинами на пляже – не грозит ли все это агорафобией? И что, скажите на милость, означает soft-animation?[27]

Она позвонила Давиду спросить, не лучше ли все-таки поехать в Мали. Но, набрав номер, услышала сигналы Давидова мобильника, забытого на письменном столе.

Когда он вернулся и гордо показал ей бумаги на поездку, высказывать сомнения было уже поздно. Хотя они не исчезли, наоборот, с приближением отъезда только росли. Махровое обывательство – загорать с двумя-тремя сотнями соотечественников на курортном островке в Индийском океане, у бассейна с детским лягушатником, а вечером, после барбекю на воздухе («швейцарский шеф-повар!»), смотреть по спутниковому каналу последние известия «Немецкой волны»!

Мари утешалась тем, что сейчас ей позарез нужно именно это: две недели ничего не делать, только торчать на пляже, в постели, в буфете и в баре.

Помогала и еще одна мысль: за эти две недели она сможет разобраться в своем отношении к Давиду. Насколько серьезно стоит воспринимать сомнения, которые в последнее время донимали ее снова и снова. Лучшее испытание чувств – две недели на островке длиной четыреста и шириной сто двадцать метров. Еще лучше были бы, конечно, четыре недели.

Сегодня сомнений у нее практически не осталось. После школы она закупила отпускной гардероб: юбку из бежевого хлопка, такие же шорты, две белые блузки, три топа, два саронга и упомянутый бикини. И, уходя с покупками из последнего магазина, отметила, что радуется каникулам.