Лила, Лила - [59]

Вчера за обедом в «Штеффенс-штубе» Джекки вел себя вполне благоразумно.

– Джекки, – сказал Давид, когда они сделали заказ, – Джекки, тебе это наверняка тоже знакомо: встречаешь какого-нибудь человека и с первой же минуты испытываешь к нему антипатию. Можешь сколько угодно пытаться смотреть на него непредвзято, толку не будет. У тебя на него аллергия, как у других на кошачью шерсть. Тебе ведь такое знакомо?

– Да. Ну и что дальше?

– Для Мари ты именно такой человек.

Джекки пристально разглядывал дно пустого стакана из-под кампари, словно искал объяснения этому феномену.

– Тебе определенно будет нелегко это понять, Давид, – признался он, – но у меня тоже аллергия на Мари.

Давид сумел воздержаться от комментариев.

– Если она тебе не нравится, почему ты не пытаешься избегать ее? Как она тебя?

Джекки помахал официанту пустым стаканом.

– Если я хочу видеть тебя, мне приходится мириться с ее присутствием.

Давид задумчиво кивнул.

– Проблема в том, что Мари больше не желает мириться с твоим присутствием. Ставит мне ультиматум: она или ты.

Официант заменил пустой стакан Джекки полным.

– И что же я могу тут для тебя сделать?

Давид налил себе минеральной воды и залпом выпил. Жаждой он мучился еще с прошлой ночи.

– Предлагаю отныне, коль скоро мы деловые партнеры, встречаться только по делам. – Он собрался с духом и добавил: – В частной жизни ты оставишь нас в покое.

Джекки состроил оскорбленную мину. Но, к удивлению Давида, ответил просто:

– Как хочешь. – И сменил тему: – Мы еще не обсудили условия.

– Условия?

Официант принес закуски. Бульон из мозговой косточки для Джекки и салат для Давида.

– Условия нашего сотрудничества, – пояснил Джекки.

Давид принялся за салат.

– Карин Колер хотела двадцать процентов.

Ложкой Джекки выудил из бульона кусочек костного мозга, положил на хлеб, взял солонку и посолил, несколько раз щелкнув по ней пальцем.

– Так ведь Карин Колер не автор. – Он отправил хлеб с мозгом в рот.

– Сколько же ты хочешь? – скучливо спросил Давид.

– Пятьдесят.

Давид только плечами пожал.

– Пятьдесят процентов от всех поступлений, – уточнил Джекки.

– Надо полагать, и от чтений тоже?

– Да, и от чтений тоже, – подтвердил Джекки.

Давид кивнул.

– Плюс накладные расходы, – быстро добавил Джекки.

– Какие расходы?

– Поездки, гостиницы, питание, представительские.

Давид молча ел салат. Теперь, когда Джекки принял его условия насчет Мари, все остальные его требования были ему безразличны.

– Согласен?

– А я могу не согласиться?

– Нет.

– То-то и оно.

Давид отложил вилку, наблюдая, как Джекки препарирует новую порцию костного мозга. Надеюсь, старикан заработает коровье бешенство, думал он.

Джекки доел весь мозг, но к бульону не притронулся.

– Я потолковал с Йенсом Риглером и Клаусом Штайнером, – многозначительно изрек он.

– О чем?

– О разном. Весьма интересно.

Давид решил ему не подыгрывать. Скользнул взглядом по ресторану. Большинство посетителей, похоже, имеют отношение к книжному бизнесу. Он теперь легко их вычислял.

– Не хочешь узнать, о чем мы говорили? – наседал Джекки.

– А ты что, не можешь сказать попросту?

– Об авансе. – Джекки рассчитывал произвести впечатление. Но Давид молчал, и он добавил: – Чрезвычайно интересно. В первую очередь предложение «Лютера и Розена».

– Аванс за что?

– За твой следующий роман.

Давид подождал, пока официант уберет тарелки.

– Следующего романа не будет.

Джекки как раз прожевывал свои таблетки от изжоги и, рассмеявшись, продемонстрировал белый язык.

– Но им это знать незачем.

Давид покачал головой, не веря своим ушам.

– Нельзя же взять аванс и ничего потом не представить.

Двое официантов принесли горячее. Отварную форель для Давида, свиные ножки под пивным соусом для Джекки. Оба молча ждали, когда Давидов официант разделает рыбу, а второй даст Джекки попробовать вино. Тот заказал «Брунелло» урожая девяносто третьего года. Давид от вина отказался. И от присоленного масла тоже.

Когда они остались одни, Джекки возобновил разговор:

– Я тут немножко порасспросил. Ты не первый и не последний, кто берет аванс и ничего не делает.

Давид положил вилку и наклонился вперед.

– Не смей брать аванс под мою следующую книгу! Первого Давида Керна не было, не будет и второго!

Джекки усмехнулся, демонстрируя Давиду кусок свиной ножки, который как раз жевал.

– Был первый Альфред Дустер, будет и второй.

Только теперь до Давида дошло. Джекки собирался написать следующий роман Давида Керна.

– Без меня.

– А как ты объяснишь, что не пишешь ничего нового?

– Миру?

– Миру и Мари.

– Не мешай Мари в свои грязные игры! – возмутился Давид. Так громко, что люди за соседними столиками воззрились на них.

Немного помолчав, Джекки тихо сказал:

– Как-никак от ста двадцати до ста восьмидесяти тысяч.

– Аванс? За ненаписанный роман? – Давид поверить не мог.

– За роман, над которым работает Давид Керн.

– Даже не думай. – Давид отодвинул тарелку. Он и половины форели не съел.

Джекки отмахнулся.

– С Эвердингом я тоже поговорил. Он переведет сто тысяч наших активов в счет задатка, как только получит доверенность.

К словечку «наши» Давид успел привыкнуть. А вот «доверенность» – это что-то новенькое.

– Какую доверенность?