Лила, Лила - [54]
Давид задумался.
– А каков диапазон?
– Самое дорогое кольцо, какое мы сейчас можем предложить, стоит около трехсот двенадцати тысяч. А самые недорогие – приблизительно от ста двадцати евро. Простенькие колечки в знак дружбы или помолвки.
Наверно, вид у Давида был несколько растерянный, потому что продавщица сказала:
– Давайте для начала посмотрим кольца тысячи за две, согласны?
Давид кивнул. Он не знал, сколько рассчитывает потратить. Не думал об этом. Зашел в ювелирный просто потому, что ощущал потребность сделать Мари подарок. Который докажет ей, что он ее любит, хоть и совершает порой странные поступки.
Продавщица вернулась с целым подносом колец и принялась демонстрировать их, наманикюренными пальцами поднимая одно за другим к свету галогеновой лампочки. Давид предпочел бы что-нибудь в форме сердечка, но здесь такими, скорей всего, не торгуют.
Каждое колечко он пытался представить себе на руке Мари и наверняка выглядел при этом беспомощно и смущенно, потому что продавщица спросила:
– Какие у нее глаза?
– Голубые.
Она взяла с подноса кольцо с синим камешком в простой оправе.
– Сапфир.
– Вы не могли бы его примерить? – попросил Давид.
Она сняла с левой руки кольца и надела сапфир на безымянный палец. Белая рука усталым котенком легла на черный бархат.
– Беру, – сказал Давид. – Сколько оно стоит?
– Превосходный выбор, господин Керн, – промурлыкала продавщица и, слегка сощурив глаза и отодвинув руку подальше, всмотрелась в мелкие циферки на ярлычке. – Не слишком дешево. Три тысячи двести. – Она вопросительно взглянула на него, будто не стала бы удивляться, если бы он не мог позволить себе такую трату.
– О'кей.
– Если размер не подойдет, мы подгоним его бесплатно.
Об этом Давид не подумал.
– Она завтра уезжает.
– Подгонку сделает любой ювелир, за небольшую плату.
Спустя четверть часа Давид вышел из магазина с самым дорогим в своей жизни подарком в великолепнейшей подарочной упаковке.
В гостиницу он поехал на такси, ведь было уже полседьмого. В полвосьмого за ним заедет Карин Колер. Ему предстояли важные чтения, которые будет снимать телевидение. Времени в обрез, а нужно вручить подарок и хоть немного посвятить Мари в историю с агентом, чтобы она не удивилась, если Карин или Джекки заведут об этом разговор.
Когда он вернулся, ключ от номера по-прежнему висел на доске у портье. Мари оставила записку: она приедет прямо на чтения.
Карин Колер сидела в такси рядом с водителем.
– Где Мари? – спросила она, увидев, что Давид один.
– Приедет прямо туда.
– Вот как. – В голосе Карин сквозило разочарование. – Значит, вы не смогли поговорить?
– Нет, а что?
– Да так.
Такси лавировало в вечернем потоке автомобилей, они молчали. Давид старался обуздать нервозность. Он ошибался: с появлением настоящего автора нервозность не исчезла. Хотя можно было не опасаться, что его разоблачат посреди выступления, страх все равно был тут как тут. Как фантомная боль в ампутированной ноге.
К маленькому театру, где состоятся чтения, они подъехали с десятиминутным опозданием. У входа Давида ждала взволнованная ассистентка, которая отвела его в гримерную. На экране шли чтения какой-то немолодой писательницы.
– После нее ваша очередь, – сказала ассистентка.
Страх тотчас вернулся.
Читал он запинаясь. Впервые любовное письмо. Для Мари. В надежде, что она не опоздала.
Лила, любимая!
Я сижу у себя в мансарде и, куда ни гляну, всюду вижу тебя. Вижу, как ты гасишь свет. Как задергиваешь шторы. Как включаешь лампу на ночном столике. Ищешь радиостанцию. Распускаешь волосы. Садишься на кровать. Смотришь на меня. Откидываешь голову назад. Приоткрываешь губы. Всюду, всюду я вижу тебя.
Ах, Лила, как меня мучают эти картины. И все же я бы ни секунды без них не выдержал.
Люблю тебя.
Петер.
Гримерша, стирая ему грим после чтения, сказала:
– Как только можно бросить мужчину, который пишет такие письма!
В фойе его дожидались стайка юных читательниц и старая дама в кресле-каталке. Пока он подписывал им книги, Карин стояла возле гардероба. Он помахал ей рукой. Она ответила коротким кивком. Мари рядом с ней не было.
– А где Мари? – спросил Давид, покончив с автографами.
– Я ее пока не видела. Может, она еще в зале.
После Давида молодая американка читала из своего дебютного романа. Вполне возможно, Мари решила послушать.
Они молча ждали. Иногда кто-нибудь, проходя через фойе, узнавал Давида и просил оставить автограф на программке, или на входном билете, или на первом попавшемся клочке бумаги.
Давид запросил по мобильнику сводку входящих звонков. Никаких сообщений.
Скоро следующий перерыв. Если Давид останется здесь, придется опять раздавать автографы.
– Что будем делать? – спросила Карин.
– Ждать.
– А вдруг она не придет?
– Придет.
Мари появилась незадолго до перерыва. Но не из зала. С улицы. И не одна. С Джекки.
– Ах, ее сопровождает ваш агент. В таком случае я вам больше не нужна, – мрачно обронила Карин. Но вместе с Давидом пошла им навстречу.
Он уже издалека заметил, что Мари в ярости. Джекки явно опередил его и рассказал ей о новой ситуации.
Давид поцеловал Мари в щеку, она холодно ответила тем же.
– У нас был разговор, который несколько затянулся, – объяснила она.
Швейцарский писатель Мартин Сутер сделался мировой литературной звездой после выхода его блестящего дебютного романа «Small World» (1997 г.) Теперь признанный мастер психологического письма неожиданно обратился к сюжету, напряжение и динамичность которого превращают его новую книгу в настоящий детектив. Герой «Идеального друга» – журналист, принявшийся за расследование крупного криминального скандала: в шоколаде, который производит известная фирма, обнаружены смертельно опасные белковые примеси, вызывающие тяжелые поражения мозга, вроде «коровьего бешенства».
Сорокапятилетний Урс Бланк считается в профессиональных кругах одним из самых знающих адвокатов. Он достиг большего, чем смел мечтать. У него есть все: материальное благополучие, известность, уважение. Однако случайная встреча на «блошином рынке» с девушкой, торгующей безделушками из Индии, переворачивает всю его жизнь, превращая Урса Бланка в другого человека. Человека, способного на необдуманные поступки и даже на преступление.«Темная сторона Луны», не уступающая по напряженности остросюжетному детективу, упрочила славу Мартина Сутера как одного из самых талантливых современных писателей Европы.
Что делать, если тебя преследуют страхи, если не можешь уснуть по ночам и вздрагиваешь от каждого шороха?Бежать.Героиня романа Мартина Сутера Соня так и поступает — от своих страхов, депрессии и безысходной тоски она пытается спрятаться в небольшой деревушке.Но страх настигает ее и здесь. Кто-то играет с ней в жестокую и опасную игру — сначала подсовывает книгу с легендой о бедной пастушке, продавшей свою душу Миланскому черту, а потом инсценирует все те знамения, с помощью которых черт демонстрировал свое могущество.Соня подавлена, но она решает не сдаваться.
Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Обнаружить же тайное в явном призван герой романа по имени Конрад Ланг, которого поражает болезнь Альцгеймера. Недуг серьезный, чреватый полной утратой памяти и повседневных рефлексов, однако картины детства и далекого довоенного прошлого при этом оживают с невероятной четкостью. А ожившее прошлое, как вы понимаете, далеко не всем по душе. Не по душе оно в первую очередь Эльвире Зенн, солидной даме, хозяйке заводов Коха, которая своего нынешнего положения в обществе добилась, скажем так, не самым праведным путем.
Тамилец Мараван вынужден эмигрировать в Швейцарию — на его родине идет жестокая, кровопролитная война. С детства знающий тайны восточных специй, чувствующий, какие из них и в каком количестве добавлять в еду, чтобы блюдо стало утончённым шедевром, он вынужден выполнять самую грязную работу на кухне в шикарном ресторане. Его жизнь меняется после знакомства с Андреа — официанткой в том же ресторане. Предприимчивая и прагматичная, она предлагает Маравану начать бизнес. Отныне он может заниматься любимым делом — молекулярной кулинарией.
Альмен, потомок богатого, но, увы, разорившегося рода, привык к роскоши. Даже когда ему было нечего есть, он вел себя так, будто у него в кармане несколько миллионов. Ему бы никогда не пришло в голову работать, но, однажды попробовав себя на поприще частного детектива, он уже не мог остановиться. Блестящий ум и интуиция позволяли ему без труда решать самые сложные головоломки, а природное обаяние и утонченные манеры – открывать двери, наглухо закрытые для других.Дело о розовом бриллианте, похищенном загадочным русским по фамилии Соколов, обещало стать самым прибыльным, но при этом и самым опасным.Что ж, риск ради денег – это вполне в духе нашего героя…
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.