Лики звезд - [2]

– Кэрролл? – промурлыкал купидон на коленях Кауфмана.

– Ты ее не знаешь, сладенький. Не успел узнать. – Кауфман игриво подмигнул Дорину. – А вот он успел. Очень хорошо успел…

Дорин промолчал.

– И не он один, – добавил Кауфман, продолжая играть на нервах. – Ведь так?

– Я не знаю.

– Знаешь. Просто не хочешь признавать, что это так.

– Послушай… – начал было Дорин, но тут же осекся.

– О да! – расплылся в самодовольной улыбке Кауфман. – Кто устоит?! – Он громко рассмеялся. Вспомнил Гликена.

– Чего ты хочешь? – устало спросил его Дорин.

Воспоминания вспыхнули и угасли. Как угли в камине. Как брошенный вдоль водной поверхности камень, который скачет по голубой глади какое-то время, а затем неизбежно опускается на дно.

– Я ничего от тебя не хочу, мой милый, – так же устало сказал Кауфман. Воспоминания подействовали на него, как и на Дорина. – Это Куза.

– Куза? – Ветер воспоминаний снова разжег потухшие угли. – Ей мало того, что она уже сделала?

– Кто же ее знает… – развел руками Кауфман.

– Ты знаешь.

– Я? – Кауфман притворно рассмеялся. Слишком притворно для такого хорошего актера, как он.

– Зачем ей Молли? – терпеливо спросил Дорин, зная, что идет на поводу этого жирного гомосексуалиста, но и не в силах побороть желание получить ответ.

– Молли? – Кауфман театрально закатил глаза. – Кажется, ты называл ее Эш. Или я что-то путаю?

– Зачем ей Эш?

– Эш, – Кауфман громко щелкнул языком. – Не пойму, это моя сентиментальность или из твоих уст это имя действительно звучит как-то особенно нежно?

Дорин не ответил. Серые глаза настырно выдерживали издевательски-пристальный взгляд Кауфмана.

– Ну хорошо, – сдался Кауфман, смахивая с коленей рыжего купидона. – Пойди погуляй, сладкий. – Он проводил его сальным взглядом. – Какие формы! – повернулся к Дорину и похлопал ладонью по дивану, предлагая сесть рядом.

– Я постою.

– Как хочешь. – Кауфман устало вздохнул. Без купидона он начал казаться старым и немощным. – Так о чем мы?

– Об Эш.

– Ну да…

– Так и зачем она вам?

– Нам? – Кауфман качнул головой. – Не нам, мой милый. Нам она уже ни к чему. Может, если только Гликен не откажется добрать кое-что… – Он искоса глянул на Дорина. – Да и ты не откажешься, я полагаю… – Кауфман ненадолго замолчал. – Милая, талантливая Эш. Иногда я спрашиваю себя, чего в ней больше: гениальности или феромонов? Ты, Гликен, Куза… Порой кажется, что высшие вымерли, оставив слабые блики от былого величия.

– Я не высший.

– Но станешь им когда-нибудь. – Кауфман допил мартини и налил еще. – Может быть, даже намного раньше, чем мог надеяться. – Он снова посмотрел на Дорина – так смотрит торговец на потенциального покупателя. Вкрадчиво, осторожно, не переставая торговаться и искать свою выгоду. – Куза обещала, что поторопит совет с решением, если ты найдешь для нее Молли.

– Куза? – Дорин недоверчиво подался вперед. – Почему она сама не сказала мне об этом?

– Потому что ты напоминаешь ей о Молли, глупышка. – Кауфман смахнул со лба золотистый локон. – А эта сучка, кажется, способна встать у каждого костью в горле, – он приторно улыбнулся, – или занозой в сердце. Ведь так?

Глава третья

– Она хотела улететь на облаке в страну богов, – говорит маленькая Эш отцу.

Илия смотрит на Молли.

– А я вас узнал, – говорит он.

– Правда? – Молли смотрит ему в глаза. Его прямой взгляд нравится ей.

– Зачем вам это?

– Зачем что?

– То, ради чего вы поднялись на крышу. – Илия улыбается. – Это того не стоит.

Он приглашает Молли войти в дом. Заваривает кофе.

– Они забрали у меня мою жизнь, – говорит Молли, когда маленькая Эш засыпает, обнимая плюшевого медведя, – они превратили созданные мной шедевры в хлам, в творение больного человека.

– А разве это не так? – осторожно спрашивает Илия.

– Не верьте всему, что пишут.

– Я верю глазам.

– Вот как? – Молли смотрит на него, сдерживая ярость. – Значит, вы были в центральном парке?

– И признаться честно, мне не понравились скульптуры, которые вы создали.

– Но это правда. – На щеках Молли вспыхивает румянец. – Я всего лишь передала ту жизнь, которой живут высшие.

– Вы передали то, что хотели увидеть. Знаете, как говорят: человек видит то, что замечает, а замечает то, что, так или иначе, присутствует в его сознании.

– Именно это и сказала Куза. – Молли закрывает глаза, пряча бессильные слезы. – Вы знаете, что мой отец покончил с собой, прочитав всю ту грязь, которую эта сука вылила на меня?

– Если бы я прочитал то же самое о своей дочери, то поступил бы, наверное, так же.

– А если бы видели то, что видела я? – Молли вздрагивает, чувствуя ладонь Илии, укрывшую ее руку. – Не думайте, что все это было в моей голове.

– Они высшие, – голос его становится вкрадчивым. – Мне сложно поставить под сомнение их мудрость и благочестие.

Молли чувствует, как его пальцы осторожно поглаживают ее руку.

– Так ты не веришь мне? – спрашивает она.

– Верю. Но думаю, что все это было в твоей голове. Иногда с людьми случается подобное.

– Как с твоей женой? – Молли смотрит ему в глаза.

– Эш рассказала?

– Я сама видела.

– Сама? Но откуда?!

– Неважно. – Молли улыбается. – Просто знаю и все. Как и то, что у тебя целый год не было женщины. – Она пожимает плечами. – Не спрашивай. Это просто иногда случается. Видения приходят как вспышки. Яркие, живые. Иногда мне даже сложно отличить их от реальности.