Лики Срединного царства - [51]
Что же случилось в то ясное октябрьское утро года Обезьяны? Что это за группировка Дунлинь? Как она возникла? Какова ее дальнейшая судьба?
Век XVI был на исходе. Внешне Великая Империя Мин, как тогда официально именовался Китай, казалась грозной и процветающей. Между тем за помпезным фасадом стремительно нарастали слабость и гниль. В империи царствовал четырнадцатый государь из рода Чжу, то есть Минской династии. Это был Ицзюнь, правивший под девизом Ваньли (1572–1620, посмертное имя Шэнь-цзун). Чиновный мир тогдашнего Китая состоял из евнухов, дворцовых чинов, чиновников-ученых, то есть «книжников» (шушэн), военных, обычной китайской номенклатуры, удельной бюрократии. Евнухи и придворные терпеть не могли «книжников». Те платили им той же монетой. Штатские свысока взирали на военных. Провинциальные группировки боролись за власть со столичными кругами. Коррумпированная бюрократия вытесняла честных служак — приверженцев конфуцианской морали.
Всем заправляли дворцовые евнухи. Именно они толковали законы и творили произвол. Без их согласия сановники, чиновники и военные боялись что-либо предпринимать. Придворные кастраты открыто творили мерзкие дела и беззакония. Сколачивали группировки. Измывались над придворными и сановниками. Выносили смертные приговоры. Грабили имущество осужденных. Захватывали частные земли. Вымогали взятки. Накапливали несметные богатства. Расправлялись с честными чиновниками и учеными. Войны 90-х годов — с японцами в Корее и с монголами в Нинся — опустошали казну. В поисках средств казна отменила запрет на частную разработку руд, но на каждый рудник посадила сборщика налога, как правило, евнуха. Эти жадные чиновники-кастраты стали давить непомерными налогами все — торговлю, транспорт, промыслы, недвижимость. Окружили себя подручными и шпионами из числа подонков. Те шныряли повсюду, заглядывали даже в корзины и горшки. Пошли доносы, разорение хозяев и предпринимателей. «Народ не видел спокойных дней», а страна стала подобна «кипящему котлу». Собранные суммы в значительной степени разворовывались самими же евнухами.
От скопцов старалась не отставать и чиновная бюрократия. Добивалась больше денег, земель и дальнейшей карьеры. «Торговала» влиянием и протекцией. Брала взятки. Расхищала казенные суммы. Всячески обхаживала евнухов. Ради сохранения своих постов пускалась на всякие подлости и низости. Между тем государственная машина напоминала полупустой дом. В столице и на местах много чиновных мест подолгу оставались вакантными. Высшие сановники по своему усмотрению оставляли должность и уезжали домой. Во многих провинциях не были заняты посты наместников, губернаторов и иных лиц. Во многих ведомствах отсутствовали ответственные лица. Из-за этого тысячи человек ожидали назначения на штатские и военные должности. Они не могли получить направления и отправиться к месту службы. Подолгу мыкались в Пекине. Останавливая паланкин секретаря Государственного совета, обращались к нему со слезными и бесполезными просьбами. По-своему «развлекались» удельные князья — отпрыски правящего рода Чжу. Эти аристократы были хозяевами в своих уделах. Притесняли простолюдинов. Отбирали у них землю и имущество. Силой уводили их дочерей, а пресытившись, принуждали родителей выкупать этих обесчещенных женщин. Строгая конфуцианская этика размывалась. Моральные устои и традиции служили словесным прикрытием явного разложения верхушки общества. Элементарная честность и порядочность стали обременительными путами. Строгая нравственность отживала свой век. Процветали подхалимство и лицемерие, раболепство и лесть. Особенно омерзительным выглядело низкопоклонство чиновников перед высшими евнухами. Взяточничество считалось признаком хорошего тона и процветало открыто. Коррупция достигла своего апогея. Ввиду чрезмерно большого числа дававших взятки Ведомство чинов прибегало к аттестации на должность по жребию. Одно время этот способ называли «самым справедливым».
Стихийные бедствия, внешние войны, земельная теснота, высокие налоги и произвол казны разоряли низы общества. Минская империя погружалась в острейший кризис. А верхи, словно в ослеплении, справляли «пир во время чумы». Роскошная жизнь. Безудержное расточительство. Погоня за редкими драгоценностями, за богатством и наслаждениями. Захват крестьянских земель. Накопление сокровищ. Кутежи и разврат. Ощущение вседозволенности. Упоение властью и богатством. Насилие над слабыми. Унижение честных. Ограбление тружеников. Культ собственного превосходства и своей исключительности. Разложение верхов на фоне ужасающей нищеты низов.
Придворные погрязли в интригах. Различные дворцовые группировки ожесточенно боролись между собой. За власть. За контроль над императором. За возможность грабить казну. За гарантию сохранности уже награбленного. Главное — приблизиться к Сыну Неба. Завладеть его благосклонностью. Превратить ее в свою монополию. Отбросить соперников и расправиться с ними. В 90-х годах XVI века, когда возник спор о престолонаследии, одни сановники считали: наследником «драконового трона» может быть только один из сыновей монарха. Его следует утвердить заранее. Им должен стать царевич Чанло. Другие вельможи возражали: титулом наследника следует пожаловать трех царевичей. А там видно будет! Эта группировка надеялась возвести на трон царевича Чансюня — третьего сына императора. Сам же Ицзюнь желал передать власть своему младшему, то есть седьмому, сыну Чаньину.
