Лик Хаоса - [7]

— Марк с парнями на заднем дворе, демонстрирует новые луки. Позвать его, господин Маршал? Или я могу вам помочь? Все, что здесь есть — ваше, мой господин, на пробу или в качестве подарка, — она широко повела руками, показывая развешанное оружие, при этом браслеты на запястьях призывно зазвенели.

— Я выйду на задний двор, госпожа, не утруждайте себя. — Она уселась на место, все еще взволнованная, но вынужденная повиноваться.

На обнесенном желтыми стенами дворе десять мужчин собрались за бревенчатым барьером — в ста ярдах от него на стене были натянуты три бычьих шкуры с намалеванными на них красными мишенями; между шкурами стояли прислоненные к стене кирасы из четырехслойной дубленой кожи, укрепленные бронзовыми пластинками и набитые соломой.

Кузнец склонился перед арбалетом, укрепленным на подставке. Он два раза ударил молотком по прицелу, опустил напильник, крякнул и произнес: «Ну, попробуй теперь, Стратон, должно получиться. Я подогнал прицел по твоему глазу…»

Большеголовый кряжистый кузнец с щегольской бородой, которая несколько скрашивала грубую внешность, с преувеличенным усилием поднялся с колен и повернулся к другому клиенту, только что подошедшему к линии огня: «Нет, Стеле, не так, если позволишь, я изменю натяжение…» — подойдя к нему, Марк велел Нико приставить арбалет к плечу и стрелять из такого положения; тут он увидел Темпуса и отошел от группы наемников, вытирая руки о фартук.

Тетивы щелкнули и арбалеты выпустили пять стрел, повинуясь командам старшего офицера «приготовились» и «огонь», а затем «поставить на предохранители», чтобы все могли подойти к мишеням и проверить точность попадания и глубину проникновения стрел в мишени.

Покачивая головой, кузнец признался: «У Стратона проблема, которую я не в силах решить. Я отлично отрегулировал его прицел, по крайней мере для себя, проверял арбалет три раза, но когда стреляет он, такое впечатление, будто он целится на два фута ниже».

— В сражении он будет стрелять метко; сейчас же Стратон больше беспокоится о том, чтобы друзья оценили его удаль. Он думает не столько об оружии, сколько о приятелях.

Кузнец понимающе подмигнул и стер улыбку с лица грязной рукой.

— Да уж, что верно, то верно. А что бы вы хотели посмотреть, господин Темпус? У нас есть новая закаленная сталь, хотя я так и не могу взять в толк, почему люди так горячатся и готовы платить за нее двойную цену: ведь человек мягок как глина, деревянной палкой можно легко проткнуть самое доблестное брюхо.

— Не нужно стали, покажи набор дротиков с железными наконечниками, когда освободишься.

— Я сам отберу. Может сейчас их и проверим? Испытаем, у кого рука тверже, если вы вызовете на соревнование…

— Не торопись, Марк. Возвращайся к своей работе. Я тут поброжу пока, огляжусь.

Он подошел к Нико, делая вид, что любуется новым арбалетом пасынка, и почувствовал на себе его взгляд из-под прикрытых век; глаза Нико, обычно ясные, сегодня были слегка затуманены, подстать подбородку, чуть прикрытому первой пробивающейся бородкой.

— Ну, как дела, Нико? К тебе вернулся маат?

— Не совсем, — ответил молодой боец, взводя рычагом до упора пружину и выпуская стрелу, которая, просвистев, вонзилась в самый центр мишени. — Вас Крит послал? У меня все отлично, командир. Он слишком много хлопочет. Она у нас на крючке, хотя на первый взгляд это незаметно. Нам нужно только время… она подозрительна, хочет, чтобы мы доказали свою преданность. Должен ли я сделать это во что бы то ни стало?

— Я могу дать вам срок только до конца следующей недели. Будь благоразумен, я тебе доверяю. Решай сам, чего она заслуживает и на что способна. Если Критиас будет задавать вопросы, можешь сказать, что действуешь по моему приказу.

— Скажу с удовольствием. Меня не нужно нянчить, но у него в голове это никак не укладывается.

— А как Джанни?

— Ему трудно притворяться, что он… тот, за кого мы себя выдаем. Парни уговаривают его вернуться в казармы, забыть прошлое и взяться за прежнюю службу. Но мы выдержим. Он уже вполне взрослый мужчина.

Ореховые глаза Нико быстро ощупывали стоявших в стороне товарищей: кто наблюдал за ними, кто напускал равнодушный вид, напряженно прислушиваясь к их разговору. Он выпустил вторую стрелу, третью и мягко заметил, что ему нужно пойти посмотреть мишень. Темпус посторонился, услышал команду офицера «не стрелять», понаблюдал, как Нико вытаскивает из мишени пучок стрел.

Если этот не сможет одолеть ведьму, значит ее не сможет одолеть никто.

С радостным чувством он покинул лавку и у выхода увидел Джихан, свою правую руку и надежнейшего партнера. Она поджидала его верхом на другой тресской лошади. Сверхчеловеческая красота и сила Джихан казалось освещала обшарпанные фасады улицы Оружейников, словно под облупившейся фальшивой позолотой проступал слой настоящего золота.

Одной из причин отчуждения пасынков от своего командира была его связь с этой чуждой «женщиной», и только один Нико знал, что она, была дочерью той силы, что породила всех соперничающих ботов и даже сам принцип божественности; холод, исходивший от ее кожи, оттеснял полуденную жару, как ветер со снежных вершин.