Лик Девы - [118]

— Правда, интересно, что народы разные, а «мара» везде ассоциировалась со злом и смертью?

По его утверждению, сама маска Девы, несмотря на все загадочные истории и события, не могла обладать какими-нибудь особенными свойствами. Самым важным было то, что ее возраст исчисляется тысячелетиями, а все возможные магические свойства, приписываемые ей, — выдумка. Еще он сообщил, что золотая маска скоро займет достойное место в экспозиции музея, ей дали название — «Маска, изображающая таврское божество — Деву, предположительно VI–VII века до нашей эры, золото».

Что касается странного состояния, в которое ввела трех мужчин, как она утверждала, Мара-Марина, то это, возможно, только игра ее воображения. Современная медицина то и дело сталкивается со странными заболеваниями и необъяснимыми случаями. Хотя не исключено, что, обладая знанием методик древних жриц, она, сама не ведая как, закодировала мужчин на отсутствие памяти. Врачи не сомневаются, что и без магических атрибутов через несколько месяцев смогут вернуть пациентов обществу полноценными людьми. Возможно, полностью память у них и не восстановится, но это можно считать защитной реакцией организма, не желающего сохранить отрицательные эмоции.

— Да, конечно, вы правы, — согласилась Маша, а сама подумала: «Еще месяц тому назад я бы приняла все эти утверждения на «ура», но ведь я реально видела призрак консула, и кто или что тогда помешало Марине-Маре добраться до меня, когда я лежала с вывихнутой ногой, не в силах больше сопротивляться? И что на меня нашло, когда ночью я стала карабкаться по почти отвесной стенке, чтобы добраться до Девичьей башни? Недавно днем я была в том месте, и для меня загадка, как я сумела туда влезть и не сорваться? Нельзя ведь все объяснить, используя только здравый смысл и известные законы природы, есть же вещи, которые не нуждаются в доказательствах. Достаточно того, что они происходят.

5-й лунный день. Луна в Деве

Для быстрейшего восстановления после вывиха, Маша решила не валяться целыми днями на пляже, а совершала пешие походы. Однажды ее маршрут пролег до автостоянки, где находился разбитый «опель». Дорога заняла полчаса, и она, страдая от жары, уже жалела, что не попросила Анатолия или Владлена Петровича подбросить ее на автомобиле.

«Пешие прогулки, — решила она, — лучше совершать по красивым местам, любоваться природой, получать удовольствие, а не идти днем по раскаленному пеклу, называемому городом».

Усталая, разбитая от жары, имея единственное желание — поскорее вернуться на пляж и отдаться морю, она проклинала сумасбродность идеи, толкнувшей ее проделать этот путь в полуденный зной. Подойдя к автостоянке, Маша, не увидела свой «опель», и посчитала, что его перегнал Анатолий на другое место по просьбе администрации. Но три раза обойдя автостоянку, нигде не обнаружив автомобиль, она впала в панику.

Дежурный автостоянки только пожимал плечами и говорил, что не видел и не слышал, чтобы ее автомобиль вообще здесь когда-либо стоял, но показать журнал регистрации автомобилей категорически отказался. Утверждение дежурного превратило панику Маши в истерику. Поняв, что больше ничего на автостоянке не добьется, она перешла на другую сторону улицы, спряталась в тени и заплакала.

«За что судьба на меня так ополчилась? — вопрошала она себя, глотая соленые слезы. — После всего пережитого она решила нанести мне последний, сокрушительный удар. Зачем я не послушалась Ирку и не позвонила тогда маме? Что теперь я ей скажу?!» Состояние у Маши было таким, что ей не хотелось жить. Немного успокоившись, она достала телефон и перезвонила к палочке-выручалочке — Анатолию.

Узнав о горе, постигшем Машу, он минуту скорбно помолчал, а потом сказал, что сейчас приедет и что пусть она ждет его и никуда не уходит. Маша понимала, что приезд Анатолия ничего не решит и не изменит. Дежурный по автостоянке ничего нового не скажет, хотя, задействовав имеющиеся в милиции связи, Анатолий мог активизировать поиски автомобиля. Но Маша понимала, что помочь в поисках «опеля» может только чудо.

За горестными думами она не заметила, как подошли Анатолий и Владлен Петрович. Ее возмутило, что вместо сочувствия на их наглых лицах расплывались ехидные ухмылки.

— Маша, не переживай, это не самое страшное, что происходит в жизни, — успокаивал ее Анатолий, — я скоро буду ехать в Киев, захвачу тебя пассажиркой, так что тебе на билеты не надо будет тратиться!

Подобной наглости Маша не ожидала и взорвалась. В одну минуту она выплеснула на них все, что в ней накопилось, с криками возмущения, упреками, чуть ли не топая ногами. Они стояли молча, ошарашенные этим бурным потоком слов.

— Это было здорово, — придя в себя, захлопал в ладоши Владлен Петрович. — Столько энергии, эмоций! Если можешь, составь конспект речи, а то я не все запомнил.

Анатолий как-то неестественно улыбнулся и предложил:

— Идем, прокачу! — И, развернувшись, пошел.

Она проследила взглядом и увидела свой «опель», притом отремонтированный, блестящий и ухоженный, каким он был до поездки в Крым.

— Разве так можно… — начала она, и не выдержав, расплакалась, но теперь от радости. — Разве так можно? — все повторяла она, как испорченный патефон.