Лихорадка в ритме диска - [85]

Повернув руль вправо, я выровняла машину и нажала на газ…

По ночному городу на любимой машине — мечта, а не поездка! Только меня сейчас не это волновало. Я стала набрасывать в голове план дальнейших действий. Сначала домой, за какими-нибудь деньгами, правами и телефоном. Потом заправиться, потом… Не знаю!

Домой мы с Пусей долетели за восемь минут. Мне надо торопиться. Сейчас у Павленко в офисе переполох, он сразу поймет, кто машину угнал. Гаишников привлекать, наверное, не станут (джипчик-то на меня оформлен!), но найти меня дома наверняка попытаются.

Я бегом поднялась в квартиру. Дверь оказалась лишь притворена. Конечно, когда нас в спешном порядке умыкали, никто не позаботился квартиру запереть. Замок у нас старомодный, без защелкивания, а ключи искать никому нужды не было. Вот и спасибо!

Я вошла в квартиру. Прошибла мысль: а вдруг меня тут уже ждут? Хорошо еще, если Шар с ребятками, а то вдруг — Быкины уроды? Я на цыпочках прокралась до середины прихожей и замерла. Ночью все звуки громче и явственнее. Где-то капала вода, на кухне тарахтел холодильник, за окном гавкнула собака. Я стояла и слушала. Возникло неожиданное ощущение дежавю, что так уже было… Подруга в плену, враги-ублюдки, друзья-предатели… Я одна на ночной планете… Я найду выход…

Внезапно тишину пронзила телефонная трель. Дернувшись, как от удара током, я шарахнулась в комнату и щелкнула выключателем. Комната была пуста, на журнальном столике заливался трелью телефон Бойцова. Со времени нашего похищения он так и остался лежать на столе, подключенный в розетку через мою зарядку. От его сигнала у меня мурашки побежали. В голову влезла мысль, что это сам Бойцов с того света мне звонит.

Я взяла в руки трубку. На экране высветился незнакомый номер и имя: «Эмма». Да-а, дорогая Эмма, опоздала ты на несколько недель. Теперь уж забудь этот номер.

Подумав несколько секунд, я отключила телефон. Лучше б он вместе с хозяином в реке сгинул!

Стало тихо. Я продолжала глядеть на телефон, как будто он мог мне подсказать дальнейшие действия.

Ладно, как бы то ни было, а торопиться надо. Я обшарила карманы наших одежек и сумок, нашла свои права, еще насобирала триста рублей. На пятнадцать литров бензина. Пусику этого, конечно, маловато, но что делать? В нем литров восемь еще есть да плюс пятнадцать! Потянет!

Может, что-то в качестве оружия прихватить?

Я прошла в кухню. Тут на столе стояли кружки с остатками кофе, мы с Катькой убрать не успели…

Я сняла с крючка над разделочным столом большой широкий нож, которым мы мясо рубили. Из-за мойки достала молоток. Может, пригодятся. И нож, и молоток впихнула в сумку.

Надо взять телефоны! Катькин нашла в кармане ее куртки, проверила счет — полный ноль, на моем — еще десять долларов. Надолго не хватит. Что ж, есть еще трубка Бойцова для односторонней связи. Без колебаний я ее сунула в сумку, подумав, туда же отправила и наши (вдруг номер чей-нибудь из их памяти понадобится?).

Спускаясь бегом по лестнице, лихорадочно перебирала в голове: кого же все-таки я бы смогла позвать на помощь?

Сумку с телефонами и моим оружием я крепко прижимала к боку. Так с прижатой к себе сумкой забралась в машину. В тот момент, когда я сунула ключ в зажигание, неожиданно раздалась мелодия канкана. Так звонит мой телефон! Я даже подпрыгнула. Кто это среди ночи?

Лихорадочно зашарила в сумке рукой, достала мобильник и уставилась на табло: Дешень! С ума, что ли, сдвинулся? Я нажала кнопку ответа:

— Алло! Я слушаю!

— Алло, Марлина? Сто случилось?

Я ошарашенно молчала. Откуда он знает, что что-то случилось?

— Алло! Я слусаю, Марлина! Вам нужна помосчь? Не надо молцать! Говорлите!

Ей-богу, я ничего не понимала! Колдовство какое-то! Но может, и не надо ничего понимать? Может, вот она, помощь?

— Дешень! У меня подругу похитили! Я знаю, где ее держат. Пока еще не наступило утро, мы можем ее спасти. Мне так нужна помощь! Мне некого больше попросить об этом!

И тут слезы ручьем полились на мою физиономию, я зарыдала навзрыд.

На том конце залопотали по-китайски, я в расстройстве ничего не поняла, только продолжала подвывать и всхлипывать. Неожиданно Дешень сказал громко и четко:

— Я готов помогать тебе! Где ты? Скажи все подрлобнее.

Утирая нос и глаза ладошкой, я завела машину и, выруливая из двора, стала сбивчиво объяснять. Я рассказала, как нас вывезли за город, как с нами беседовал вице-мэр, как его подручный ударил Катьку, как я убежала за подмогой, а она не смогла. Как я угнала джип. А сейчас я хочу туда вернуться, пока не рассвело, чтобы вывезти Катьку. Только мне одной не справиться. И если Дешень мне поможет, я по гроб жизни ему буду благодарна.

— «По грлоб жизни» не надо. Лучше прлосто — «по жизни». — Дешень пытался пошутить. Но быстро перешел на деловой тон: — Рлаз ты на машине, значит, подъезжай к гостинице, я выйду.

Я надавила на газ.

Через пятнадцать минут я подлетела к гостинице. Через стеклянную дверь была видна освещенная лестница. По ней бегом спускался человек. Через мгновение он, открыв дверь, оказался на пороге. Дешень!

Я тормознула рядом с ним, он открыл дверцу и легко вскочил в салон. Я уставилась на него в замешательстве. Было отчего «замешаться». На китайце был ярко-голубой спортивный костюм, лоб перехватывала черная повязка, за поясом просматривались нунчаки. Просто черепашка-ниндзя! Крупненькая такая. Ну что ж, как раз достойная пара к моим разделочному ножу и молотку!