Лихие годы (1925–1941) - [34]

. После отказа митрополита Сергия от легализации он был арестован, и на короткое время высшая церковная власть перешла в руки архиепископа Иосифа. И ему была предложена «легализация». Но архиепископ даже говорить на эту тему не захотел, после чего также был арестован, успев передать свою власть единственному близкому к нему архиерею, Угличскому епископу Серафиму (Самойловичу). Осенью 1926 года митрополит Сергий и архиепископ Иосиф были освобождены, и архиепископ Иосиф был назначен митрополитом Сергием к нам в Питер с титулом митрополита Ленинградского. Когда митрополит Иосиф ехал к нам в Питер, ему многое было невдомек. Между прочим то, что соглашение между митрополитом Сергием и Тучковым (членом коллегии ОГПУ, ведающим церковными делами) о легализации уже достигнуто и лишь решено его на некоторое время держать в тайне. После своей первой и, как оказалось, единственной службы в лавре, митрополит Иосиф поехал проститься со своей ростово-ярославской паствой. Однако по дороге, будучи в Москве, он получил приглашение к Тучкову на Лубянку. Тучков счел нужным позондировать, как относится к «легализации» митрополит Иосиф — второе, после митрополита Сергия, лицо в русской православной церкви. Результатом этого «зондажа» было то, что митрополит Иосиф, приехав в Ростов Ярославский для прощания со своей паствой, получил уведомление, что ему выезд из Ростова воспрещен. Причина была ясна: Тучков прекрасно понимал, что для проведения в жизнь «легализации» необходимо, чтоб во главе Питера (важнейшего после Москвы церковного центра) стоял сторонник «нового курса» церковной политики. В управление Петроградской епархией вступил епископ Петергофский Николай, убежденный сторонник «легализации», тесно связанный с епископом Алексием, а через него — с митрополитом Сергием.

В церквах поминались имена Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра и митрополита Иосифа, но для всех было ясно, что ни первый, ни второй уже никогда к кормилу церковного управления не вернутся. Власть, однако, наученная горьким опытом полного провала обновленчества, действовала осторожно. Формально все оставалось по-старому. Однако весной 1927 года начали появляться первые тревожные симптомы: в апреле 1927 года произошло сразу несколько событий: были одновременно арестованы епископ Григорий (Лебедев) и его единомышленник архиепископ Гавриил (Воеводин). Епископ Николай был официально утвержден управляющим Ленинградской епархией, а епископ Алексий неожиданно уехал в Москву.

Все эти три события, совершенно между собой как будто не связанные, имели, как оказалось потом, очень близкое друг к другу отношение. В мае 1927 г. в Москве собралась сессия вновь учрежденного Синода во главе с митрополитом Сергием, принявшая знаменитую Декларацию, которая до сего времени служит основополагающим документом в отношениях церкви и государства в СССР. Напомним основные положения этой декларации. 8 архиереев во главе с митрополитом Сергием заявляют о своей полной лояльности по отношению к советской власти, обращаясь к ней, они говорят: «Ваши радости есть наши радости, ваши скорби есть наши скорби». В то же время они отмежевываются от заграничных иерархов и требуют от них подписки о лояльности по отношению к советской власти. Главное, однако, было не в декларации, главное было в том, что митрополит Сергий согласился на принцип «легализации»: регистрации органами власти всех священнослужителей. Официально священнослужители до 1943 года регистрировались церковным столом при местном городском Совете (на самом же деле все священнослужители фактически утверждались ОГПУ — Объединенным Государственно-Политическим Управлением), причем церковными делами ведал Тучков, умный, хитрый и изворотливый старый чекист. Епископ Алексий (Симанский) и поехал (держа это от всех в глубокой тайне) на сессию Синода. Епископ Николай был перед этим официально утвержден управляющим епархией. В этой связи понятен арест епископа Григория и архиепископа Гавриила — двух заведомых противников «легализации» (особенно опасен был популярный и талантливый епископ Григорий). Надо сказать, что все эти события происходили в атмосфере необычайной таинственности: Декларация митрополита Сергия и его Синода была опубликована в советской печати лишь через три месяца: 19 августа 1927 года, а официально доведена до сведения верующих лишь в сентябре 1927 г., когда она читалась с амвонов по церквам.

Сейчас, конечно, не вызывает никаких сомнений причина этой отсрочки: Тучков хотел поставить церковь перед совершившимся фактом, он согласился на опубликование Декларации только тогда, когда она была проведена в жизнь: все неугодные архиереи были сняты со своих епархий и заменены сторонниками «нового курса».

Одним из первых был отставлен митрополит Иосиф. В июне 1927 года последовал указ о его переводе на Одесскую кафедру. Во всех храмах Петроградской епархии поминалось теперь имя епископа Николая. Все прошло тихо и спокойно. Не раздавалось никаких протестов. Осенью 1927 г., в сентябре, для того, чтоб окончательно закрепить Петроградскую епархию за сторонниками «нового курса», был рукоположен новый епископ — Сергий (Зинкевич).