Лига запуганных мужчин - [70]

— Хелло, миссис Бертон!

Голоса умолкли, и послышались приближающиеся шаги. В арке показался какой-то парень, который старался выглядеть солидно. В душе я усмехнулся. Это был еще юноша, лет этак двадцати двух, симпатичный, красивый и отлично одетый. Он сказал:

— А мы думали, что все уже ушли.

— Да, все, кроме меня. Мне нужно поговорить с миссис Бертон.

— Но ведь он говорил… инспектор говорил, что они больше не будут никого беспокоить.

— Мне очень жаль, но я должен с ней поговорить.

— Она уже легла.

— Передайте ей, это всего несколько вопросов.

Он открыл было рот и тут же закрыл его, явно раздумывая, что бы еще предпринять, потом повернулся и исчез. Через минуту он вернулся и пригласил меня следовать за ним. Я пошел за ним.

Мы прошли через комнату и какой-то холл в следующую комнату. Она была уже не такой большой, но лучше освещена и не так парадно обставлена. Через другую дверь как раз выходила горничная в фартучке и чепчике с подносом в руке. Одна женщина сидела на кушетке, вторая — в кресле, а дочь, которую я видел в прихожей, стояла за кушеткой. Я подошел к ним.

Полагаю, что миссис Бертон была в этот вечер не в самой лучшей своей форме, но она могла бы выглядеть и гораздо хуже и все равно была бы прекрасна. С первого взгляда было понятно, что это личность незаурядная. У нее был прямой узкий нос, мягкий приветливый рот и очень красивые темные глаза. Ее косы были уложены на голове короной, открывая виски, лоб и шею, и это, пожалуй, было самое замечательное в ней — лоб и посадка головы. Она держала голову с какой-то дивной грацией, я видывал много кинозвезд, которые пытались делать нечто подобное, но так никогда и не смогли этого добиться. Наверное, это связано с формой позвоночника.

Глядя на ее высоко поднятую голову, я понял, что потребуется нечто большее, чем одно только убийство мужа, чтобы заставить ее передать все дела и решения дочери или кому-то еще. Не обращая внимания на остальных, я сказал, что у меня есть к ней несколько конфиденциальных вопросов и я хотел бы поговорить с ней наедине. Женщина в кресле забормотала что-то о жестокости и бестактности. Дочь молча глядела на меня покрасневшими от слез глазами. Миссис Бертон спросила:

— Кого касаются эти конфиденциальные вопросы?

— Пола Чейпина. Я бы не хотел… — я оглянулся вокруг.

Она тоже посмотрела вокруг. Я уже определил, что молодой человек отнюдь не был сыном и наследником, его интересовала дочь, возможно, он был уже обручен с ней. Миссис Бертон сказала:

— Впрочем, это неважно. Пройдите все в мою комнату. Ты не возражаешь, Элис?

Женщина в кресле сказала, что не возражает, и встала. Молодой человек взял дочь под руку и вывел ее.

Миссис Бертон спросила:

— Итак?

Я ответил:

— Собственно говоря, конфиденциальная часть касается меня. Вы знаете, кто такой Ниро Вульф?

— Ниро Вульф? Да.

— Доктор Бертон и его друзья договорились с ним…

Она прервала меня.

— Я знаю об этом все. Мой муж…

Она замолчала. То, как она неожиданно крепко стиснула руки и попыталась удержать губы от дрожи, означало, что она гораздо ближе к кризису, чем я предполагал. Однако она взяла себя в руки и продолжала:

— Мой муж мне все об этом рассказал.

Я кивнул:

— Тогда я не буду терять времени. Я не полицейский, а частный детектив. Работаю на Ниро Вульфа, меня зовут Гудвин. Если вы меня спросите, что мне здесь нужно, я смогу дать вам много самых разных ответов, но вам придется помочь мне выбрать подходящий. Все зависит от того, как вы себя чувствуете. — Я решил сделать ставку на вежливость и наивность и быстро продолжал. — Вы, конечно, чувствуете себя ужасно, но как бы плохо вам ни было, вам это придется пережить, а я от имени Ниро Вульфа вынужден задать вам несколько вопросов и не могу из вежливости ждать неделю, пока ваши нервы несколько успокоятся. Поэтому или сейчас, или никогда ответьте и избавьтесь от меня. Итак, вы видели, как Пол Чейпин застрелил вашего мужа?

— Нет. Но ведь я уже…

— Конечно. Позвольте мне закончить. А кто-нибудь еще видел?

— Нет.

Я перевел дух. Во всяком случае, пока еще мы не плавали кверху брюхом. Я продолжал:

— Хорошо. Следующий вопрос касается ваших чувств. Что вы, например, почувствуете при мысли, что Пол Чейпин вообще не застрелил вашего мужа?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Что вы имеете в виду? Я же видела его…

— Вы не видели, как он стрелял. А теперь — что я имею в виду. Я знаю, что ваш муж не ощущал к Полу Чейпину никакой ненависти, жалел его и решился присоединиться к остальным только потому, что не мог ничего сделать. А вы? Вы его ненавидели? Забудьте о том, что произошло сегодня вечером. Как сильно вы его ненавидели?

На секунду мне показалось, что я перетянул ее на свою сторону, но тут я увидел, что выражение ее глаз меняется и она крепче сжимает губы. Она намеревалась оказать мне сопротивление. Я немедленно постарался ее опередить.

— Послушайте, миссис Бертон, я не всеядная розыскная собака, которая копается на заднем дворе, лишь бы чего-нибудь раскопать. Я знаю об этом деле практически все, возможно, даже больше, чем вы. В шкафу в кабинете Ниро Вульфа как раз сейчас лежит кожаная шкатулка. Я сам ее туда положил. Она вот таких размеров, из чудесной светло-коричневой кожи с изящным золотым узором. Она заперта и почти до краев наполнена вашими перчатками и чулками. Некоторые из них вы носили. Подождите еще секунду, дайте мне закончить. Она принадлежит Полу Чейпину. Дора Риттер стащила их и отдала Полу. Это его сокровище. Ниро Вульф утверждает, что в этой шкатулке лежит его душа. Не знаю, в душах я не разбираюсь. Я просто вам говорю. Причина, по которой я хотел узнать, ненавидите ли вы Пола Чейпина (убийство вашего мужа мы пока оставим), следующая: что если он его не убил? Были бы вы рады, если бы это в любом случае приписали ему?