Лига мартинариев - [4]
— Ты что?.. — только и смогла выдавить я — от боли и испуга брызнули слезы. Я закашлялась.
Но Сашка не ответил. Включив магнитофон, он дергался под музыку, запрокинув голову к потолку, ничего не видя и не слыша. Лицо его застыло белой маской. Глаза закатились — сквозь веки я видела только полоску белков. Я перевела взгляд на Лидку. Она безмятежно потягивала через трубочку колу и смотрела на меня снисходительным взглядом человека, узревшего червяка.
— Зачем вы это сделали? — пробормотала я, всхлипнув, но ответа не получила.
— По-моему, больше не о чем говорить, — Лидка непритворно зевнула. — Пойдемте-ка лучше в кино.
— Втроем? — обалдело переспросила я.
— А почему бы и нет? — Лидка улыбнулась. — Будет занятно.
Сказать, что ее улыбка была странной — значит, не сказать ничего.
— Сашка, идем в кино! — крикнула она и брызнула Сашке водой в лицо.
Он пришел в себя.
— Да, да, в кино, — засуетился Сашка, — я только побреюсь и пойдем… — он ухватил со стола недопитую бутылку «Смирновки» и подмигнул нам. — Чтобы не скучно было бриться. А вы, девочки, поговорите по душам… Это полезно… У каждого есть душа… это так интересно, Лидка, какая у тебя душа? Почему ты мне ее не раскрываешь, дорогуша? — он рассмеялся пьяным ненатуральным смехом и полез целоваться сначала к Лидке, потом ко мне. Его рука легла мне на плечо, и все внутри у меня перевернулось. У Сашки были такие мягкие теплые ладони. Как у ребенка.
Сашка вышел, унося в одной руке бутылку, а в другой магнитофон. И почти сразу же заиграл «Танец смерти».
— Не лезь между нами, дура, тебе же хуже будет, — процедила сквозь зубы Лидка, и, достав косметичку, принялась краситься.
Проделывала она это вдохновенно — причем красила сначала только половину лица — один глаз, половину рта, румяна накладывала на одну щеку — как будто хотела сравнить свое подлинное лицо с этим, новым, ослепительно красивым и еще более стервозным.
— Сашка просил меня помочь, нельзя было отказать, — заявила я напрямик.
— Ах, помочь, — Лидка усмехнулась и прикрыла накрашенный глаз, будто сытая кошка. — Бедный мальчик — новичок, ему трудновато. Зато неподдельность эмоций многого стоит. Такие, как он, в наше время редкость.
Я изо всех сил пыталась понять, о чем таком она говорит. Но ничего не выходило. Каждое слово как будто имело смысл, но все слова вместе ничего не означали… Бред…
«Танец смерти» сменился какой-то бодренькой мелодией. Странно… Неужели Сашка изменил своей привычке? Прежде, если включал «Танец», то слушал только его — хоть час, хоть два — безразлично.
— Он слишком долго бреется, — заметила я.
— О Господи! Мне бы твои заботы! Пусть бреется, сколько влезет. Может, он соскабливает волосы со всего тела. Никто не знает, что может взбрести ему в голову, он же чокнутый. Или ты не знаешь? Ха-ха! Ты прожила с ним два года и даже не знала, что он чокнутый?
Магнитофон замолк, и стало очень тихо. Слишком тихо. Невыносимо. Мертво. Я встала…
— Ты чего? — Лидка невольно поежилась и…побледнела. Глаза ее буквально выскочили из орбит, превратившись в две прозрачные стекляшки и обрамлении фальшиво-черных ресниц.
Я бросилась в ванную. Дверь была на задвижке. Я ударила раз, другой, тут подлетела Лидка и навалилась всем телом. Мы вломились внутрь. Магнитофон стоял на полу. На нем — пустая бутылка из-под водки. А Сашка висел, поджав колени, на струне, зацепленной за батарею парового отопления. Лицо его было разбито в кровь. Задыхаясь, он в судорогах бился об острый кронштейн, держащий батарею. Он умер, когда еще звучал «Танец смерти».
Лидка первая подбежала к нему и ударила мертвого кулаком по спине.
— Как ты смел! Подонок, как ты смел?! Как смел?!
Сашкина душа не могла еще улететь далеко, и Лидкины вопли хлестали ее плетью. Сашке было больно. Я надеялась, что в последний раз.
4
Вечер, по-летнему насыщенный теплотой, перетек в ночь. За моим окном — маленький городской садик, обсаженный стриженными кустами, а за кустами — пустота, наполненная шумами и запахами нашего захолустного городишки…………………………………………………..
Этот ряд точек обозначает именно ее, пустоту, черное, роковое ничто. Я могла бы истоптать точками всю страницу, но надо экономить бумагу. Впереди еще длинный рассказ.
Сашки нет больше, а вещи по-прежнему на своих местах, и люди при них. И между домами продолжает плыть запах пирожков и булочек из кафе господина Ораса. Это запах сытости, но не той, которая торопится набить свое брюхо чем попало. Запах сытости изысканной, дарующей уверенность в себе. Он зарождается в центре города, на Звездной, стекает по Вознесенскому (в недавние времена Октябрьскому) проспекту, мимо свежевыкрашенных старинных особняков, мимо покосившейся и осевшей на один бок Никольской церкви, возле которой с утра до вечера гудит черный рой нищих, мимо приземистого и безобразного краснокирпичного здания исторического музея, и, покрутившись вокруг дворца Екатерининских времен, ныне занятого мэрией, сладковатой вуалью накрывает окраины…
Я сидела у окна, когда зазвонил телефон. На том конце провода внушительный мужской голос произнес:
— Сейчас с вами будут говорить.
Последовала пауза. Наверное, кто-то из людей высших хочет выразить соболезнования. Может быть, сам Старик — если Пашка ему сообщил о несчастье. Меня это тронуло… В эту минуту краткая Сашкина жизнь, оборванная так нелепо, представилась гораздо значительней. Но никаких соболезнований ни от высших людей, ни от низших не последовало. Тонкий женский голос запищал в трубке:
«… это наверно один из лучших романов в стиле эклектики. У каждого стиля свои законы, и читая детектив обязательно встретишься с разгадкой преступления, а мелодрама скорее всего кончится хорошо (они любили друг друга, были счастливы и умерли в один день). Но когда стили меняются быстрей, чем вы успеваете переворачивать страницы, роман становится непредсказуемым, словно сама жизнь. Игра, блеск и стремительность – вот лучшие характеристики для „Небесной тропы“. …»Д.Витман.
Марианна Алферова. ЗАГРЕЙ.Борис Порецкий. Бестиарии острова Мбондо.Елена Хаецкая. Ежевика, святая обитель.Геннадий Прашкевич. Хирам, большая игра.Ярослав Веров. Отчего гибнут киллерыИрина Бахтина. Зачем я тебе?Виктор Точинов. Остров Стержневой.Александр Бачило. Впереди — вечность.Борис Гайдук. Тысяча жизней.Мария Беркович. Урок физики.Тарас Витковский. Габа и его носорог.Александр Тюрин. Падший ангел.Нина Катерли. Страдания молодого Вертера.Николай Романецкий. Оплошка вышла!..Сергей Захаров. Я — собака.
Леонардо да Винчи – самый таинственный и загадочный гений. Кто же он был на самом деле? Есть предположения самые невероятные – любители сенсаций объявляют его гостем из будущего и даже инопланетяниномПеред вами книга о научных открытиях и изобретениях великого итальянца, о его живописных произведениях.Юный читатель сможет:– окунуться в атмосферу эпохи Возрождения, в которую творил Леонардо,– приоткрыть завесу тайны над личностью гения,– узнать, как великий итальянец совершал свои необыкновенные открытия– и почему он опережал свое время…
Герд — кормлец. Его обязанность — кормить Дравона, того самого, сжегшего деревню Герда вместе с его родителями… В полнолуние тот, в чьих жилах течет кровь потомков баронов, живших в замке, где сейчас обитает Дравон, может попытаться убить зверя — или погибнуть…сборник «Измерения» СПб, 1991 г.
Роман Марианны Алферовой "Тайна «Нереиды» является второй книгой цикла «Империя». Но сам роман можно рассматривать как вполне самостоятельное произведение. В своих романах М. Алферова делает сильный, изобретательный ход: она как бы самым буквальным образом реализует известную горделивую формулу: «Рим — Вечный Город». И… продолжает жизнь Древнего Рима времен расцвета — в XX веке! Фабула романа действительно развивается на глубочайшем пласте древнеримской культуры и демонстрирует достойную эрудицию автора.Центральный герой романа Юний Вер — сын богов в самом прямом смысле слова! Он, — бывший гладиатор, пытается разгадать загадочную тайну гибели отряда «Нереида», состоявшего из отборнейших бойцов…
Роман «Беловодье» — продолжение авантюрного фантастического романа известного санкт-петербургского писателя-фантаста Марианны Алферовой «След на воде». Колдовская война продолжается, и наградой победителю должно стать то самое таинственное Беловодье… Или нечто большее.Эта книга М. Алферовой действительно современная фантастическая авантюра, захватывающее чтение от первой до последней страницы. Говорят, что женщина не может написать настоящий мужской роман. Алферова смогла! Прочитайте и убедитесь.
Таллиннское издательство «Мелор» продолжает знакомить читателей с новинками остросюжетной зарубежной фантастики. В настоящем сборнике мы предлагаем Вашему вниманию два фантастических романа, впервые издающихся на русском языке. Название романа «Смерть — это сон» само говорит о его содержании. Второй роман «Белая вдова» принадлежит перу Сэма Мэрвина.
«Розовый давно хотел бежать, но все побеги обычно заканчивались совершенно идиотски — выслеживали и ловили на старте. И как тут скроешься, если режим усилили: за одним следили аж четверо…Может, он не такой хитрый, как другие, и не такой умный, как хочется надеяться, но упертый и терпеливый — точно. У него получится!».
«Какое величие!» — восторженно думал Сашка, вглядываясь в вытянутые барачные хребтины. Он впервые созерцал издали селение, к которому от рождения был приписан и от всей души привязан. — Красотища-то какая! — словно вникнув в Сашкины мысли, подтвердил Авдеич. — Частенько, признаться, и я из засады своим Торчковым любуюсь… Горд и тем, что живу в одном из его бараков. Ведь далеко не всем выпадает такое счастье». На обложке: этюд Алексея Кравченко «В северной деревне» (1913-1914).
Тихий городок в горах Южной Калифорнии. Первокурсница возвращается в общежитие после бурной вечеринки, засыпает – и не просыпается. Пока растерянные врачи бьются над загадкой, болезнь стремительно распространяется, и вот уже весь город охвачен паникой. Число жертв растет, в магазинах заканчиваются продукты. Власти объявляют карантин, улицы наводнены солдатами Национальной гвардии. Психиатр из Лос-Анджелеса ломает голову над удивительными симптомами – у жертв вируса наблюдается повышенная мозговая активность.
Бюро экстремального туризма предлагает клиентам месячный отдых на необитаемом острове. Если клиент не выдерживает месяц на острове и подаёт сигнал бедствия, у него пропадает огромная сумма залога. И хотя месяц, это не так много, почти никто выдержать экстремальный отдых не может.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».