Лидия - [18]

- Усажайтесь, пожалуйста, - пригласила Лидия.

Я сел за стол, заметив, что в такой кухне можно накормить целую армию.

- Ваша правда. Поварешки нет, а готовлю я плохо. Но могу вам угостить яйца и тосты.

- Замечательно, Лидия.

Она поставила на плиту сковородку, бросила на нее кусок масла, затем вылила в маленькую кастрюльку четыре яйца и взбила их. Работала она споро и умело, никто бы и не заподозрил, что у нее не все дома. Занятная все-таки личность наша Лидия, подумал я. Тем временем она расставила на столе тарелки и разложила серебряные приборы. Потом спросила, что я хочу, молоко или кофе?

- Кофе, - попросил я.

- Оно несвежее. Утрешнее.

- Ничего, я люблю подогретый кофе.

- Взаправду, сэр? У нас дома один и тот же кофеечный порошок варили в кофянике по сто раз. Был настоящий праздник, когда покупали свежее кофе.

Между тем она уже ловко запихнула кусочки хлеба в тостер, а теперь выливала взбитые яйца на сковороду в кипящее масло.

- Дома, это имеется в виду - в Хантингтоне? - поинтересовался я.

Она метнула на меня быстрый взгляд, не забыв приоткрыть рот. В глубине ее синих глаз заплясали странные огоньки.

- Как вышло, что вы это знаете-то?

- В полиции узнал. Должно быть, в Хантингтоне у вас было вдосталь овса?

- Скорее бобов, чем овса, мистер. Если удавалось их раздобыть. Я никогда с моего родильного дня так хорошо не ела, как меня питают тут. Нет, сэр, никогда. И никогда не пристраивалась на такую замечательную работу. Знаете, сколько мне платят-то?

Яичница поджарилась и Лидия разрезала ее и разложила на две тарелки. Затем намазала мне тост маслом, а сама полезла в холодильник, достала тарелку с салом и отрезала себе изрядный ломоть. Вопросов я не задавал, а сама она вдаваться в объяснения не стала, но выглядело вполне логично, что девушка с Юга, выросшая в полной нищете, более привычна к салу, нежели к сливочному маслу. Или нет? Я попытался вспомнить, что дороже - сало или маргарин, но безуспешно. Ведь мне никогда не доводилось покупать ни того, ни другого. К тому же, бедная семья, живущая на Юге, наверняка сама готовила сало.

- И сколько же вам платят, Лидия?

- Шестьдесят баксов в неделю - а работа-то не бей лежащего. И любая кормежка в придачу. - Мы уже оба приступили к еде. - По-настоящему прекрасные люди, да, сэр.

- Не сомневаюсь. Кто, по-вашему, украл это колье, Лидия?

Она тупо уставилась на меня и улыбнулась.

- Вы поняли, о чем я вас спросил?

- О да, сэр. Я просто не смогла бы говорить - кто. Они тут все были такие замечательные. Такие люди. Они не смогут красть никаких колье.

- А вы, Лидия?

- Я?

- Вы бы тоже не смогли?

- Господи всемогущий! Нет, конечно!

- У вас здесь работы невпроворот, Лидия?

Она помотала головой, с полуоткрытым ртом.

- Мне нравится ваша стряпня, Лидия, - сказал я. - Не всякий сможет приготовить такую вкусную яичницу. Почему-то считается, что это очень просто, а ведь это совсем не так. Я и сам не могу понять, почему у одних всегда все спорится, а у других, наоборот, из рук валится. Пять лет назад я женился на девушке, которая вообще не умела готовить. Правда, расстались мы с ней не из-за этого, а из-за сотни других причин. В основном, по моей вине. Промучились месяца три, а потом решили - все, хватит. С тех пор я плачу ей алименты -полсотни в неделю. Она спуталась с одним актером. Он, правда, работает всего пять-шесть недель в году, так что жениться им не на что. Они существуют только на мои полсотни. Знаете, порой я думаю об этом и просто лезу на стенку от злости: так становится жалко своих кровных, что хоть плачь. Но такое случается лишь изредка. В остальное же время я даже по-идиотски счастлив. Эти еженедельные полсотни - единственное в моей бесцельной жизни, что имеет хоть какой-то смысл. Все остальное - абсолютно бессмысленно. Иногда по ночам меня мучает бессонница и я задумываюсь о бренности своего бытия. Больше всего меня мучает мысль: а на кой черт я вообще живу? Разве это жизнь? Скорее - просто каждодневное существование. Изо дня в день, изо дня в день... Меня просто тошнит от этого. Вы понимаете, что я пытаюсь вам сказать?

Лидия посмотрела на меня непонимающим взором и напомнила:

- У вас уже яйцы похладели, мистер. Они уже невкусные, если холодеют.

- Я просто пытаюсь объясниться, Лидия. Для меня это очень важно. Я понимаю - вам, наверное, скучно, но мне это и вправду очень важно. Дело в том, что, найдя украденное колье, я получу за него пятьдесят тысяч долларов! Да, да, пятьдесят тысяч - двадцать процентов от страховой суммы. Пусть мне даже придется с кем-то поделиться - все равно, останется вполне достаточно. Сейчас я живу в тюрьме. Я заперт в ловушке. Возможно, такое может сказать про себя любой, но я не в состоянии выручить всех. Да, я в тюрьме и, чтобы вырваться на свободу, должен заплатить. Вот для чего мне необходимо это колье. Но мне бы очень не хотелось, чтобы вы из-за него пострадали.

- Почему, мистер? - невинно спросила Лидия. - Я ровным счетом ничего не поняла, но скажите - почему вы не хотите, чтобы я пострадала?

- Не знаю, - медленно ответил я. - Все пытаются из себя что-то строить. Я, например, стараюсь казаться грубым и беспринципным. Это мой защитный панцирь, моя броня. Так же, как ваша маска - образ глупой девчонки с Юга. Не знаю, как я к вам отношусь, да и отношусь ли вообще хоть как-нибудь, но мне бы и в самом деле не хотелось, чтобы вы пострадали. Вот что меня сейчас заботит.