Лицом к счастью - [9]

— А должна?

— Вы очень напряжены. Что заставляет вас быть такой настороженной? — спросил Роман.

— Наверное, подспудная мысль о том, что ваше желание проводить меня до дверей номера имеет за собой какую-то иную цель, — откровенно призналась Гизелла.

— И почему же вам так неприятна эта перспектива? — игриво осведомился мужчина.

— Возможно, потому, что не далее как в полдень я видела вас с другой женщиной. И общение между вами было куда как неформально.

— Правильнее будет считать, что вы ничего не видели, Гизелла, — предложил он.

— Спокойной ночи, Роман, — сухо проговорила девушка.

Роман наклонился вперед с очевидным намерением поцеловать соблазнительный нежно-розовый девичий рот. Гизелла предусмотрительно сделала шаг назад. Он разочарованно взглянул на туристку в саронге и сандалиях на плоской подошве. Она смотрелась такой хрупкой, а вела себя столь категорично, что он не мог не исполниться уважением к этой независимой девушке.

— Я надеюсь, мне не придется противостоять насилию, — предупредительно произнесла она.

— Я тоже на это надеюсь, — пробормотал Роман, но вопреки ее желанию сжал девушку в объятиях и поцеловал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Гизелла рывком попыталась высвободиться из этих тисков. Внутри нее все клокотало от гнева. Прикосновение чужих губ к ее лицу показалось таким нелепым и противоестественным. Она отчаянно выворачивалась из насильственных объятий.

Удивительным образом Роману удалось противопоставить ее скромности и сдержанности свой напор. Он разомкнул сжатые губы Гизеллы, сластолюбиво скользнул языком по деснам.

Изумленная, Гизелла на миг прекратила сражение. Странные чувства боролись в ней.

В интересах чистого эксперимента она приоткрыла рот. И пах он приятно, и вкуса был необычного. Она медлила, стремясь разобраться в своих ощущениях. Непроизвольно ее руки легли ему на плечи.

Роман ослабил объятия, полагая, что иностранка завоевана одним поцелуем.

Обоюдный поцелуй, слитный и сочный, звучный и затяжной, прервался вдруг, стоило Роману по-хозяйски обхватить ягодицы девушки.

Гизелла отпрянула.

Но Роман очень скоро осознал свою ошибку. Усмирив свои руки, он осторожно склонился над Гизеллой. И их губы вновь встретились.

Гизелла была загипнотизирована вспышкой неведомых дотоле ощущений. Что-то непонятное начало происходить в ней, стоило ему коснуться ее губ. И поцелуи все были разные. То в уголочек рта — мимолетно и невесомо, то протяжно и требовательно Роман ухватывал ее губы, шутя и покусывая, а затем тотчас вонзался изо всей силы и изводил протяжным смакованием.

Голова кружилась. Гизелла дышала часто, порывисто.

— Слышишь? — прошептала она. — Кажется, кто-то идет… Я пойду. Уже поздно, — и она вновь попыталась вырваться.

Но Роман не отпускал ее, покрывая поспешными поцелуями лицо и шею.

Гизелла рассмеялась такому ребячеству.

— Уходи, — тихо попросила она Романа. — Уходи, прошу…

Роман ее не слышал. Без сомнения, это занятие доставляло ему удовольствие.

Гизелла позволила ему увлечь себя под пышную крону пальмы. Роман прислонил девушку к стволу и замкнул круг руками. Под громадными пальмовыми листьями девушка почувствовала себя в безопасности.

Она поцеловала Романа — и сделала это сама. И снова рассмеялась. Любимая бабуля вряд ли имела представление, какая бесстыдница ее внучка.

А Роман лишь удивлялся, что за неопытное создание в его руках.

Он так твердо придерживался принципа не связываться с такими зелеными, как она, что теперь с трудом понимал, как дальше следует себя повести, чтобы не навлечь неприятностей на свою голову. Но его тянуло к этой красавице. Свежая, нежная, необыкновенно соблазнительная девушка возбуждала в нем вполне определенные желания. Волны накатывали на него.

Огромным усилием воли он заставил себя отпустить Гизеллу. Девушка тотчас упорхнула прочь. На крыльце она обернулась, но Роман не смотрел ей вслед. Он так и остался стоять под пышной кроной пальмы, опершись ладонью в мощный чешуйчатый ствол.

— Пусть даже и так. Пара поцелуев ничего не значит, — сказала сама себе Гизелла Фостер, оказавшись в тишине и полумраке своего номера.

Утром она проснулась в дурном настроении. Такого никогда не случалось прежде. Голова болела. Ничего не хотелось. Хуже всего было то, что ее мучили неясные переживания, в которых она винила вероломного мужчину знатного происхождения.

Всю свою жизнь молодая новозеландка не знала сомнений. Ей не приходилось сталкиваться с неразрешимыми проблемами. Она не понимала, как можно заболеть от неудовлетворенного желания и безответного чувства. Ее юная жизнь отличалась предельной простотой и рациональностью. И такая ясность для девушки была сродни счастью. Потому что в смятении и сомнениях счастья быть не могло, считала Гизелла Фостер.

И весь былой покой вмиг рассеялся, стоило Роману Магнати вторгнуться в ее размеренную жизнь.

Потому-то ей и сложно было понять, зачем такие девушки, как Терри и Биби. стремятся вовлечь себя в отношения с такими, как он.

С сестрой Гизелла часто разговаривала на подобные темы. С Леолой она вообще могла говорить обо всем на свете без смущения. И еще она панически боялась за свою сестренку, которая большую часть времени проводила в Окленде.