— Просто ты не делала серьезной попытки ощутить вкус романтических отношений, — однажды ответила красавица сестра на ее недоуменный вопрос.
И это была правда.
Все отношения Гизеллы оканчивались, не начавшись. Девушка четко осознавала, чем придется пожертвовать, всерьез встречаясь с каким-нибудь молодым человеком. И всегда что-то, как ей казалось, более важное заслоняло эти зыбкие намерения. Гизелла не чувствовала себя готовой начать новую веху своей жизни. Она постоянно откладывала это на неопределенный срок, искренне полагая, что в свое время в ее личной жизни все само устроится. И отказывалась прислушиваться к беспокойным высказываниям родных, которые были весьма озабоченны такой незрелостью взрослой уже девушки.
Роман Магнати позволил ей ощутить вкус жизни. Но Гизелла не была уверена, что хочет повторить этот сомнительный опыт с ним или с кем-то другим, одновременно удивляясь тому, как ее подхватило вихрем его порочных поцелуев.
— Он красивый. И кажется таким милым, — пробормотала она и улыбнулась своим фривольным мыслям.
Головную боль как рукой сняло.
Она хотела, как обычно, заняться планированием дня. Но сразу отказалась от этой затеи, понимая, что если встретит Романа, то все ее планы в одночасье расстроятся.
Ближе к полудню, оказавшись возле киоска с прессой, Гизелла увидела глянцевый журнал, на обложке которого значилось имя принца. Она застыла, не в состоянии равнодушно проследовать мимо. Дождалась в отдалении, когда масса покупателей разбредется, и, воровато озираясь, протянула продавцу банкноту, тихо попросив интересующее ее издание.
Свернув журнал трубочкой, Гизелла поспешила вернуться в свой номер. Закрывшись изнутри, она рухнула на постель и развернула журнал на нужной странице. Вздохнула, как никогда не вздыхала, увидев его большую фотографию, и поймала себя на мысли, что ведет себя как фанатичка. Но Роман на фотографии был настолько хорош, что глаз не отвести.
В журнале было опубликовано большое интервью с молодым балканским принцем, в котором он живописал о красотах своей родины, о несправедливых гонениях на членов его семьи в период диктатуры, немного о состоянии, немного о деловых планах и ни слова о личной жизни.
На одном из фото, которые Гизелла просматривала тщательнейшим образом, она разглядела женщину, стоявшую спиной к объективу. Та привлекла ее внимание, потому что удивительным образом напоминала сестру. Такая же осанка, такой же изумительный золотистый оттенок волос. И платье было знакомым, и видневшаяся скула — все напоминало Леолу, по которой она так скучала.
Но как такое могло быть? Исключено, решила Гизелла.
— Не сходи с ума! — приказным тоном обратилась она к себе.
Зазвонил телефон. Гизелла отложила журнал. Звонок был с фермы, из ее обожаемой «Парируа». Гизелла вмиг сделалась серьезной.
— Да… Слушаю тебя, Джо.
Тот прочистил горло.
— Ты сказала, что, если будет что-то важное, немедленно известить тебя.
— Да, все верно. Что случилось? — встревожилась девушка.
— Пришло письмо от налоговиков… гм… из департамента внутренних налогов. Адресовано твоему отцу.
— Папе? — удивилась Гизелла.
Девушка на миг задумалась. Отец оставил ферму в совершенной финансовой неразберихе. Она была уверена, что все наладила. Но кто знает, какие претензии могли возникнуть у налоговиков…
— Ты лучше открой и прочти, — велела она Джо.
— Ладно, — отозвался тот.
Она услышала хруст бумаги. Джо развернул письмо. Повисла томительная тишина.
— Что там? — нетерпеливо спросила девушка.
— Что-то мне это не нравится, — пробурчал Джо, спеша уразуметь содержание официального послания.
— Чи-тай! — процедила Гизелла, которую все сильнее изводила неизвестность.
Джо глухо назвал сумму, которую требовал выплатить департамент, грозя судебным разбирательством.
— Что?! Это что же получается?! — в ужасе воскликнула девушка. — Даже если продам ферму, денег таких я никогда не соберу.
— Они указывают, что долг следует погасить в трехнедельный срок, — удрученно проговорил Джо, нервно теребя в руках документ. Гизелла не могла не слышать этого. — Ты понимаешь, в чем дело?
— Нет, Джо! Я ничего не понимаю! — воскликнула она. — Что там еще написано?
— Только указание суммы неуплаченных налогов и начисленных за эти годы пени.
— Но я всегда исправно платила налоги, — пробормотала девушка.
— Полагаю, отцовские налоги, Гизелла. И судя по величине пени, не платил он налогов сыздавна, — подавленно предположил Джо.
— Папа был честным человеком. Как такое могло произойти!
— Честным, но совершенно безалаберным в финансовых делах, Элла, — нежно проговорил Джо.
— Ладно, спасибо, что позвонил. Я вылетаю первым же рейсом, — деловито проговорила Гизелла, обуздав эмоции.
— Нет, тебе нужно отдохнуть. Ты тяжело болела. На восстановление требуется время. Четыре дня ничего не решат в таком сложном деле. Догуляй свой отпуск…
— О чем ты говоришь, Джо?! — изумилась Гизелла. — Как я смогу отдыхать, зная, что у меня вот-вот отнимут ферму? Я обязана вернуться и разобраться, как это можно исправить.
— Все то, что ты станешь делать дома, ты можешь сделать и по телефону, не так ли, Элла? — спросил Джо.
