Лицом к лицу - [68]

– Что значит – прямо? Ты на что намекаешь? – помрачнел инспектор Куин. – Она вообще не написала об этом – ни прямо, никак. Ты же сам только что сказал.

– Я сказал – прямо не написала. Но возникает вопрос – не оставила ли она (а она оставила!) упоминания об этом каким-либо косвенным образом?

Через мгновение его отец выпалил:

– Пустая страница!

– Вот именно, пустая страница. А каким числом она датируется?

– Первым декабря. Эллери кивнул:

– Конечно, если учитывать, что это единственная пуская страница во всех дневниках. И вне всякого сомнения, что Глори именно первого декабря подслушала коварные замыслы Армандо. И у нас есть подтверждение этой догадки: на пустой странице от первого декабря симпатическими чернилами написаны четыре буквы, которые и являются ключом к тайному посланию между строк завещания. Это послание в свою очередь чрезвычайно подробно сообщает нам о событиях страшной для Глори ночи. И вне всякого сомнения, что датой подслушанного ею разговора было именно первое декабря.

Первое декабря, – повторил Эллери в звенящей тишине, впервые за все время обращаясь прямо к Роберте, – а вовсе не май, Роберта. Более того, есть все основания считать вашу датировку не случайной оговоркой. Насколько я помню, вы дважды неверно обозначили время встречи с Армандо. В первый раз это случилось в новогоднее утро, когда мы с Харри только что прилетели из Англии, меньше чем через тридцать шесть часов после убийства. Я обнаружил записку моего отца, где он сообщал о вашем звонке и просьбе позвонить вам. Я так и поступил. Вы настаивали на немедленной встрече. Я согласился, и вы рассказали нам о вашей связи с Армандо и разрыве с ним после того, как он предложил вам убить Глори. Вы сказали, что такое предложение имело место немногим более семи месяцев назад. А так как рассказ ваш происходил первого января, то, значит, эти самые семь месяцев уводили нас в конец мая.

Я допускаю, что можно самым невинным образом спутать даты однажды. Хотя ошибка в целых полгода – вещь сама по себе почти невероятная. Но вы допустили ее и во второй раз, в день, когда я разгадал значение слова «лицо» ("Face"). Вернее не слова, а четырех букв, его составляющих. Мы извлекли на белый свет тайное послание, и мой отец громко прочел обвинение против вас в вашем же присутствии. Вы немедленно охарактеризовали время описываемых событий как «та самая майская ночь», о чем только что упоминал и Харри. Что ж, весьма оперативно с вашей стороны, Роберта. Вы раньше нас всех сообразили, что Глори позабыла указать дату рокового события, и ловко воспользовались этим обстоятельством, чтобы укрепить в наших глазах свои собственные показания.

По вашим словам, вы Армандо в глаза не видели с «той самой майской ночи» и до вечера тридцатого декабря, когда он внезапно появился у вас в квартире, чтобы установить свое алиби.

Но теперь становится понятным, что вы преспокойно встречались с вашим любовником до последнего времени, хотя заявляли, что с ужасом отвергли его уже в мае. Ваши свидания происходили вплоть до ночи первого декабря. Ночи, когда он действительно предложил вам совершить преступление. А вовсе не за шесть месяцев до этого! Если же описанные события имели место не весной, а в декабре, то значит, вы преспокойно встречались с ним в течение лета и последующих месяцев, вплоть до первого декабря.

И в этом вы солгали нам, Роберта. Но если так, то и все остальное, рассказанное вами, немедленно ставится под сомнение. Каждое ваше слово теперь требует проверки. Возьмем, например, алиби Армандо на ночь убийства. Стоит нам заподозрить фальшивость его алиби, как отсюда автоматически вытекает НЕНАДЕЖНОСТЬ ВАШЕГО СОБСТВЕННОГО АЛИБИ на роковую ночь. Ведь алиби вообще – палка о двух концах, только второй не сразу бросается в глаза. С одной стороны, оно работает на человека, алиби которого подтверждается. Но, с другой, в то же самое время оно косвенным образом является алиби и для того, кто его обеспечивает. Вот на этом-то и основывался ваш почти гениальный план! Вы оба выходили сухими из воды, создавая алиби друг для друга. Вот что послужило причиной вашего внезапного ночного появления у меня дома. Вы, выгораживая своего любовника, одновременно загодя отводили подозрения и от себя самой.

Знаете, Роберта, подлинно невинный человек не станет придумывать хитрые ходы, чтобы избавиться от подозрений.

Все мои логические рассуждения в результате сводятся к одному, – снова обратился прямо к медноволосой девушке Эллери. – Вы, Роберта, и были тем орудием, при помощи которого Армандо привел в исполнение свой план. Вы были его помощницей. Вы и есть та женщина, за которой мы все время безуспешно охотились, – женщина, застрелившая Глори Гилд.

Девушка стояла белая как полотно, судорожно прижимая к груди букетик гардений – символ невесты, – так что цветы безжалостно ломались. Кожа Берка стала похожа на медленно, но верно твердеющий гипс, и только в прозрачных глазах еще можно было заметить слабые признаки жизни. Что касается Армандо, то он облизнул пухлые губы, краснеющие на угреватом смуглом лице, и затем полуоткрыл их, как бы собираясь заставить Роберту молчать. Но тут же сжал зубы, так и не издав ни звука, видимо, испугавшись, что этим он, несомненно, выдаст себя.