Лицом к лицу - [48]

– Роберта, хватит! – Лоретту била дрожь. – Если ты не прекратишь клеветать на Карлоса… Она смолкла.

– Ты хотела сказать, что в таком случае я должна съехать отсюда, так? – спокойно спросила Роберта. – Я сказала, что если ты не прекратишь…

– Я вполне поняла тебя, Лоретта. Я перееду в ту же секунду, как найду себе крышу над головой. Но если тебе не терпится, я сделаю это сегодня.., прямо сейчас, хочешь?

Девушки смотрели прямо друг другу в глаза. Наконец Лоретга произнесла с самой чопорной британской интонацией, на какую только была способна:

– Нет неотложной необходимости предпринимать переезд немедленно. Но ввиду сложившихся обстоятельств мне кажется, что для нас обеих было бы лучше прервать совместное проживание как можно скорее.

– Завтра же меня здесь не будет.

И Роберта выполнила свое обещание. Она перебралась в город при помощи Харри Берка. Они нашли темную квартирку на Йорк-Авеню в захудалом квартальчике. В полуподвале давно не ремонтированного дома помещалось несколько баров. В ванной комнате Роберты раковина треснула пополам, и вода лилась прямо на пол. Целый день под окнами сновали посетители баров.

– Что за мерзкая дыра, Берти! – сокрушался Берк, – Я не понимаю, как ты могла решиться снять эту трущобу! Но ты не слушаешь никаких разумных доводов…

– Ты опять о деньгах?

– Но что же плохого, если я дам тебе денег на квартиру?

– Много чего плохого, Харри. Хотя с твоей стороны так мило предложить мне помощь!

Он пожал плечами в бессильном гневе на ее упрямство.

– Но эта квартира не так уж и плоха, – сказала Роберта, – и она, по крайней мере, меблирована. Я просто не в состоянии позволить себе снять что-нибудь подороже. Но я скорее стану жить тут, чем в роскошных хоромах Лоретты, глядя, как это чудовище подбирается к ней.

– Но посмотри, какой кошмар здесь творится по соседству!

– У Лоретты, – отвечала Роберта, – творится еще худший кошмар.

Вот так она и въехала в эту каморку со своими нехитрыми пожитками, а Харри Берк стал ее тайным личным телохранителем. На первый взгляд могло показаться, что он преувеличивал опасность и понапрасну осложнял себе жизнь: масса людей обитает в этом дешевом доме и ничего, пока живы-здоровы, несмотря на соседство забегаловок. Но однажды ночью Берк застукал одного лохматого молодца в черной блестящей куртке и обтягивающих ногу выше колен сапогах с огромными каблучищами. Тот ломился в окно к Роберте, заметив по пути к бару в щель между портьерами неодетую девушку. Шотландец не стал звать полицию. Он отобрал у молодца перочинный ножик; дал ему пинок под зад (а пока тот летел до угла, предупредил не в меру прыткого парня, что дом здесь битком набит бездельниками, головорезами, извращенцами всех мастей и просто охотниками до поножовщины. Так что стоит Берку только, мол, свистнуть своим дружкам, и от парня мокрое место останется). После этого шотландец настроился более решительно. Он за свой счет отремонтировал и укрепил хлипкую входную дверь, прокомментировав свой поступок следующим образом:

– Роберта, хотя бы это должно развеять несправедливый миф о том, что шотландцы – скупой народ. – В ответ Роберта наградила его гораздо более пылким поцелуем, чем могли бы вызвать 49-центовые расходы Берка. Таким образом, он получил райское блаженство практически даром, что даже в Шотландии сочли бы выгодной сделкой.

Глава 34

Случившееся затем с Лореттой не было сюрпризом для Эллери – уроженца Америки, вскормленного ее нравами и вкусами. Что касается чужака Берка, истинного представителя британского королевства, то он просто в себя не мог прийти от изумления. Героиня оправдательного судебного процесса по сложившейся традиции в одночасье стала знаменитостью, со всеми вытекающими отсюда последствиями, в число коих входил и блестящий ангажемент.

– Ваше изумление простительно, если принять во внимание полное невежество иностранцев в этом вопросе, – добродушно посмеивался Эллери, – Здесь у нас убийство вознаграждается как деяние общенационального масштаба. Мы сходим с ума по нашим убийцам. Мы фотографируем их, берем у них интервью, осаждаем просьбами об автографах, основываем фонды в их поддержку и защиту, рвемся взглянуть на них хотя бы одним глазком и рыдаем от восторга при вынесении им оправдательного приговора. Некоторые из нас даже мечтают вступить с ними в брак. Я вполне понимаю Трумена Кэпота[21], когда он провел несколько лет – заметьте, лет! – выискивая всякие подробности бессмысленной резни в Канзасе лишь для того, чтобы написать об этом книжку. Я сказал – «всего лишь»? Но книжка-то расходится миллионными тиражами!

– Книжка – ладно. Но предложить ей выступать на Бродвее?! – все равно недоумевал Берк.

– А что такого? Вы просто к этому не привыкли, Харри. У нас в США права человека теперь не пустой звук. Почему одна из представительниц слабого пола должна подвергаться профессиональной дискриминации только на том основании, что мой отец вкупе с районным прокурором считают ее убийцей ее же собственной тетушки? Хота, на мой взгляд, случай с Лореттой не совсем укладывается в рамки демократических идеалов: Лоретта отличается незаурядным талантом.