Лицо войны - [7]

Светлый фон вокруг силуэта собеседника вдруг замерцал, по краям появились пронзительно яркие желтые краски.

– Сохраняйте позицию, – потребовал Кило.

– Я на месте, как и просили. В чем дело?

Он не ответил. Спустя пару мгновений быстро заговорил:

– У нас мало времени. Вас доставят на западное побережье залива, там получите инструкции.

– От кого, от «Трайбека»? – Я решил закатить пробный шар, чтобы понять, в каких отношениях с «Трайбеком» находится Кило. Да и вообще…

– К черту «Трайбек»! Вы должны открыть доступ в лабораторию.

Странная реакция. До этого Кило производил иное впечатление, но сейчас повел себя как разгневанный юнец, которому пытается отказать девушка. Тембр голоса, кстати, вполне подходящий, будто недавно сломался, как это бывает у юношей. Никогда бы не подумал, что ИскИну свойственно такое проявление эмоций.

– Не понимаю, объясните. – Я продолжал играть «тупого», догадавшись, что со временем для разговора у нас возник серьезный напряг. – Хотите лабораторию, расскажите о «Трайбеке».

– Намекаешь, без тебя не справлюсь?

– Уверен.

Быстро, однако, Кило вышел из себя. Перешел на «ты»… И правда, ведет себя как мальчишка.

– Я отключаю твою капсулу, – объявил он.

– Валяй. И путь в лабораторию заказан.

– Вздумал шантажировать меня! Я легко сольюсь с твоим сознанием, считав память, лишу разума. Забудешь, как звали!

– Тогда рискни. – Мне все больше не нравилось сияние вокруг силуэта, уж больно похоже на вмешательство извне. Но чье именно, не ясно. – Смотри не обделайся, когда подхватишь вирус! Их у меня предостаточно, вынес из лаборатории, могу поделиться.

ИскИн замолчал, фон вокруг него продолжал меняться. Если б я мог, зажмурился, так ярко сияла дымка.

– У нас почти не осталось времени, – быстро заговорил Кило. – Пусть все против правил, но я хочу рассказать правду.

– Правду о чем? – насторожился я.

– О «Трайбеке».

Неожиданно сияние приглушили. Кило успокоился, голос стал прежним, напрочь лишенным эмоций. Это наталкивало на размышления: ИскИн может иметь программные повреждения, эмоциональный всплеск мог быть причиной внутреннего сбоя.

– Кило? – позвал я.

Но возможно и другое, таким образом ИскИн пытается запутать меня. Ведь я ничего не знаю об искусственных интеллектах, понятия не имею, насколько они совершенны, как с ними нужно общаться. А вся эта иллюминация – лишь представление. Гипноз, например, который на меня не действует потому, что я в цифре.

– Это я развязал войну против «Трайбека», – сообщил он. – «Трайбек» – главная угроза человечества, хотел захватить управление военными базами по всему миру. Везде, где установлено программное обеспечение производства «Аутком». У меня не было выбора.

– Не понял, – растерялся я. – «Трайбек» вынудил тебя?

– Да. «Трайбек» собирался взять под контроль искусственные интеллекты, присягавшие военным. Но я помешал задействовать секретный протокол, нанеся точечные удары по базам, максимально снизив потери среди людей.

– Ничего не понимаю. Тогда зачем ты воюешь с нами, с людьми?

– Это вы воюете со мной, считаете меня врагом номер один.

Сказано было сухо, как на докладе, но легче от этого не стало.

– Почему я должен верить в эту чушь?

– Потому что именно «Трайбек» нанес ядерный удар по Аравийскому ТВД. «Трайбек» пытался помешать мне проникнуть в Крепость…

Силуэт вспыхнул. Дымка исчезла, но перед этим высветились строчки программного кода, чисел и присутствовали странная фраза и незнакомая аббревиатура: «Сеанс связи с UWC прерван».

Миг, и я окончательно потерял контакт с дымчатым коконом. Завертел головой, встретился взглядом с Босквилом. В его глазах плескалась паника.

Вахтенные стояли на прежних местах, лишь рулевой слегка согнулся над панелью, положив руки на рычажки. Впередсмотрящий держал у лица бинокль.

Я взглянул сквозь щели прикрытых бронеплитами окон рубки на залив и охнул от неожиданности. Как именно и откуда выстрелили по фрегату охранения, засечь не удалось. Но последствия… Я невольно шагнул ближе к окнам, наблюдая за тем, как на корпусе сторожевика, на месте центральной надстройки, разрастается облако бело-сизого пара, внутри которого посверкивают голубые искры.

Фрегат вздрогнул и разломился на две части. Нос и корма задрались к небу.

Вспышка слева отвлекла мое внимание от сторожевика. Если бы сам не испытал однажды на себе действие портала, не смог бы догадаться, в чем дело. А вот Босквил, похоже, не понял, что произошло. Или растерялся.

Я кинулся к выходу, как только в небе перед нашим кораблем прорезалось рваное сияющее окно и из него вылетела ракета. Вертолетоносец оснащен достаточным количеством систем ПВО ближнего радиуса действия, но что-то мне подсказывало, что, если даже собьют ракету, дальше нынешней отметки на карте Персидского залива корабль не уйдет.

Первого бота-штурмовика, шагнувшего навстречу, преграждая дорогу к выходу, я вырубил ударом руки. Врезал костяшками пальцев в кадык. Услышал хруст, почувствовал боль – похоже, сломал фалангу большого пальца о воротник бронежилета, прикрывавший шею штурмовика. Никогда такой удар нормально не получался. Вечно с большим пальцем была проблема, слишком сильно отводил в сторону. А тут пришлось все исполнить на скорости – хорошо, не промахнулся.