Проволока врезалась в мое горло. Адриана затягивала ее все туже и туже. Я подняла руки, пытаясь оттолкнуть ее.
Но сил совсем не оставалось. Жизнь постепенно покидала меня.
Я снова попыталась оттолкнуть Адриану и на этот раз прижала ее к столу. Бумаги полетели на пол.
Я развернулась, пытаясь освободиться.
Но ничего не вышло.
И где же Иван?
Он все еще лежал на полу, согнувшись вдвое.
Из моего горла вырвался предсмертный хрип.
Я была так слаба и напугана.
И не могла дышать.
Совершенно не могла дышать.
Закрыла глаза.
И увидела только белизну. Совершенно чистую белизну.
До меня донесся какой-то странный звук.
Наверное, снова мои предсмертные хрипы.
Нет. Это было дыхание.
Я снова дышала, наслаждаясь каждым вздохом.
Проволока ослабла настолько, что воздух снова мог наполнить мои легкие.
Я открыла глаза. Что случилось с Адрианой? Почему она перестала меня душить? Почему я еще жива?
Я прищурилась, и белизна начала постепенно таять.
Адриана застыла, склонившись над столом и опустив руки.
Я моргнула, прогоняя остатки белизны, и увидела, что на что она уставилась.
На портрет Шона, выпавший из папки.
Адриана смотрела на него, будто загипнотизированная.
Я окликнула ее, но она не шевелилась. Не моргала. Не дышала.
Адриана во все глаза глядела на мой рисунок. Глядела на Шона. И он как будто тоже глядел на нее.
Моя бывшая подруга и ее погибший возлюбленный смотрели друг на друга.
Иван приблизился к ней и отобрал проволоку. Потом взял ее за запястье и потянул, но она не сдвинулась с места.
— Вызови «скорую», — сказал Иван негромко.
Я потирала горло. В самом деле, надо вызвать «скорую». И полицию тоже.
Я знала, что теперь у меня все будет хорошо, как и у всех остальных. Кошмар закончился.
Я прильнула к Ивану, и мы крепко обнялись.
А Адриана все стояла, словно статуя, глядя на загипнотизировавшее ее лицо.
Лицо, которое меня так долго пугало, расстраивало и выводило из себя.
Лицо, которое спасло мне жизнь.
Конец
