Лицо - [16]

Адриана осторожно оттащила меня в сторону и ответила негромко, но твердо:

— Ты же знаешь, что мы не можем сказать.

— Мне бы хотелось тебе помочь, Марта, — добавила Лаура, опустив глаза. — Но доктор велел…

— Скажите мне! — заорала я. — Скажите!

— Идем-ка лучше домой, — ответила Лаура.

И они потащили меня к выходу.

Ноги у меня дрожали и подгибались. Все тело тряслось.

Навстречу попадались ребята, шумно болтавшие и что-то жевавшие. Кто-то окликнул нас, но мы не обратили внимания.

Я старалась ни на кого не смотреть, потому что боялась увидеть все то же лицо.

Мы миновали спортзал и, свернув за угол, собирались выйти на улицу. Уже заметно похолодало. Из спортзала донеслась сирена.

И тут мне стало совсем страшно.

Ведь хотелось повеселиться. А теперь весь вечер пошел насмарку. И для меня, и для подружек.

Я собиралась попросить у них прощения, как вдруг увидела у дальней стены, возле ящичков с одеждой, парня и девчонку. Они целовались, спрятавшись в тени.

Парень стоял ко мне спиной. Потом медленно развернулся, должно быть услышав наши шаги.

Я разглядела его лицо.

Его лицо.

И не поверила своим глазам.

Но я видела его так ясно.

Совершенно ясно.

— Нет! — закричала я. — Нет! 

Глава 16

— Марта, постой! — крикнул он, отрываясь от девчонки.

— Аарон! — выдохнула я.

Он двинулся ко мне, и теперь я разглядела девчонку. Бледное, круглое лицо. Яркая помада, размазанная поцелуем.

Это была Джастина.

— Марта, послушай! — начал Аарон, тяжело дыша — то ли от поцелуя, то ли от того, что увидел меня. Он глубоко вздохнул и снова начал: — Марта, я должен тебе сказать…

— Только не сейчас. — Адриана отпихнула его в сторону.

— Марте плохо, — объяснила Лаура и потащила меня прочь.

— Уходи Аарон, — сказала Адриана холодно. — И ты тоже, Джастина. Марта не будет с вами разговаривать.

И подруги повели меня к выходу.

Аарон лишь беспомощно пожал плечами. Я пыталась угадать выражение его лица, но не смогла.

Было ли оно виноватым? Растерянным?

Или безразличным?

Они с Джастиной повернулись и направились к спортзалу.

Потом я как-то неожиданно очутилась на улице. В черноте ночи.

И эта ночь казалась мне самой черной в жизни.

Абсолютно черной и холодной. Ведь я верила Аарону. Верила, что нужна ему, что он заботится обо мне.

У меня в голове не укладывалось, что меня предали именно Джастина и Аарон.

Кому мне теперь верить?

Я поняла, что не могу верить даже собственному сознанию.

Все смешалось — чернота, галлюцинации, реальные и нереальные лица.

А может быть, их поцелуй мне тоже померещился?

С чего бы им целоваться прямо в школьном коридоре?

Но я все равно больше никому не верю.

Я не помнила, как оказалась одна, в своей спальне. И вдруг вспыхнул свет.

Его излучала лампа, стоявшая на моем столе. А я снова сидела и рисовала все то же лицо. И вглядывалась в этот свет, от которого делалось теплее и уютнее.

Хотелось никогда больше не погружаться во тьму.

Хотелось оставаться на свету. Купаться в нем. Плыть в нем. Жить в нем.

И рисовать лицо. Рисовать его снова и снова.

И тут оно начало двигаться.

То есть не на рисунке, а в моей памяти. Я увидела еще одну сцену.

Ко мне снова возвращалась память.

Я вглядывалась в яркий свет, изо всех сил моля, чтобы мои воспоминания ожили.

— Интересно, вернуться ли они все на этот раз? Смогу ли я вспомнить все до конца? — спрашивала я себя, погружаясь в теплый белый свет и в леденящий ужас. 

Глава 17

— Не толкайся, — прошептала я.

Он улыбнулся. Его лицо было настолько близко, что я чувствовала, как у него изо рта пахнет шоколадом.

— Тебе это нравится, — сказал он.

— Нет. — Я попыталась отпихнуть его. Он обнял меня за плечи и притянул к себе. — Не надо. Серьезно.

Но он лишь рассмеялся.

Притянул меня ближе. Опустил голову, собираясь поцеловать.

Я почувствовала его губы, измазанные шоколадом.

Попыталась вырваться, но он держал меня слишком крепко.

Я даже не могла вздохнуть!

Из соседней комнаты доносились голоса ребят, в камине трещали дрова. Джастина громко смеялась.

Но почему я не с ними? Почему не с подругами? Почему целуюсь в темноте с этим парнем?

И где Аарон?

Почему я целуюсь не с ним?

Я узнала его голос, доносившийся из соседней комнаты. Потом голос Ивана, возражавшего ему. Кажется, он сказал:

— Подбросьте дров в огонь. Подбросьте же, пока он совсем не погас.

— Сам и подбрось, — откликнулся Аарон. — Ишь, раскомандовался.

Я хотела встать и пойти к ним. К камину. К Аарону.

Но тот парень держал меня все так же крепко.

И вновь целовал меня, плотно прижимаясь ко мне лицом.

Мне даже стало больно.

— Нет, Шон, пожалуйста…

Так его звали Шон?

Шон?

Теперь я знала его имя.

Напряженно вглядываясь в свет настольной лампы, я пыталась увидеть еще больше. Я узнала имя парня, но этого было мало.

Что же произошло дальше?

Я знаю твое имя, Шон. Но кто ты? Почему мы с тобой сидим в темноте и целуемся.

Что случится потом?

Я вглядывалась и вглядывалась в белый свет, пытаясь увидеть все остальное.

И увидела, как с силой оттолкнула Шона. Он сердито вскрикнул.

И тоже толкнул меня.

Мы вскочили на ноги. Я все еще ощущала вкус шоколада.

Но теперь мы не целовались, а изо всех сил толкали друг друга.

Слов я не слышала.

Но чувствовала злость. Злость, перераставшую в ярость.