Лицо под вуалью - [58]

– Ты говорил об инквизиции, – заметил старший инспектор. – О палачах, которые за плату душили приговоренных гарротой до того, как их должны были сжечь на костре.

Майкл кивнул, сгорбившись на стуле. Его измученное лицо походило на лицо призрака при ярком свете солнца.

– Ты сказал, что читал об этом. Ну а я читал, что некоторые инквизиторы страдали не меньше своих жертв, что напряжение выматывало их и промывало им мозги, пока они не становились похожими на тебя. Причина этого в том, что они наблюдали за пытками: нужно быть очень своеобразным человеком, чтобы зрелище пыток не повлияло на тебя.

– Клиффорда Сандерса не подвергают пыткам, – возразил Бёрден. – У меня раньше были в этом сомнения, а теперь нет. Он подвергается довольно трудному допросу, но не пыткам.

– Возможно, не в физическом смысле, но не думаю, что ты способен вот так разделить душу и тело.

– Его не лишают сна насильно, на него не направляют яркий свет, не заставляют все время стоять и не морят голодом, ему не отказывают в питье. Он даже не находится здесь все время, а уезжает спать домой. Я сегодня собираюсь отослать его домой, прямо сейчас – с меня хватит на сегодня.

– Ты зря теряешь время, Майкл, – мягко произнес Вексфорд. – Ты зря теряешь свое и его время, потому что он этого не делал.

– Извини, но тут я с тобой не согласен. Совершенно не согласен. – Бёрден выпрямился на стуле – негодование вернуло ему силы. – У него были мотив и средства. В нем сильны психопатические наклонности. Помнишь ту книгу, которую ты мне дал почитать, а в ней – то место о психопатах? Стаффорда-Кларка? «Превалирующей чертой характера является эмоциональная неустойчивость в самом широком и общем смысле этого слова…» Постой, как там дальше? У меня не такая хорошая память, как у тебя… «щедро растрачивающий усилия, но совершенно не проявляющий настойчивости, внешне честный, но неискренний, требовательный, но равнодушный к мольбам, постоянный лишь в своей постоянной ненадежности…»

– Майкл, – перебил Вексфорд коллегу. – У тебя нет ни одного доказательства. Ты подгоняешь те факты, которые у тебя имеются, как тебе удобно. Единственная реальная улика, которая у тебя есть, – он увидел труп и вместо того, чтобы сообщить об этом, убежал. Больше у тебя нет абсолютно ничего. Он не знал Гвен Робсон. Он был садовником в доме, куда та иногда заходила в качестве домработницы, и, возможно, пару раз поздоровался с ней. Его не видели разговаривающим с ней в торговом центре. У него нет и не было гарроты или чего-то такого, что можно принять за гарроту.

– Напротив, у него есть твердый мотив. Я пока не могу доказать этого, но убежден, что он в прошлом совершил преступление, о котором узнала Гвен Робсон, и она начала его шантажировать. Шантажисты ненадолго добиваются успеха с психопатами.

– Какое преступление?

– Очевидно, убийство, – с оттенком торжества заявил Бёрден. – Ты сам высказал такое предположение. Ты сказал, что никого не взволновало бы сексуальное преступление, что это должно быть убийство. – Его голос снова зазвучал устало, и он подавил зевок. – Не знаю, кого он убил, но я над этим работаю. Я стараюсь проникнуть в его прошлое… Может, бабушку? Или даже саму мисс Макфейл… Я велел изучить прошлое Клиффорда и поискать в нем следы любых необъяснимых смертей, пусть даже маловероятных.

– Ты зря тратишь свое время. Вернее, не свое – наше, общественности.

К такому обвинению Бёрден проявлял особенную чувствительность. Его вид стал не только усталым, но и сердитым, а лицо вытянулось, как всегда, когда он злился. Инспектор холодно ответил:

– Он встретился с ней случайно в этом торговом центре, она потребовала еще денег, а потом он последовал за ней вниз, на автостоянку, и там убил ее, задушил куском электрического провода, который возил в багажнике машины вместе со шторой. Провод он забрал с собой и выбросил по дороге домой.

– А зачем накрывать тело и убегать?

– Невозможно объяснить непоследовательные действия психопата, хотя, вероятно, он подумал, что, если накроет труп, его не найдут дольше, чем если он оставит его открытым. Линда Назим видела, как он говорил с миссис Робсон, Арчи Гривз видел его, когда он убегал.

– Майкл, мы знаем, что он убежал, он сам в этом признался. А Линда Назим видела девушку в шляпке.

Бёрден встал и прошелся вдоль комнаты, а потом вернулся и оперся о край стола Вексфорда. У него был вид человека, который собирается с силами, чтобы сказать нечто неприятное как можно тактичнее.

– Послушай, ты пережил большое потрясение, и все еще плохо себя чувствуешь, – начал он. – Ты видел, что случилось, когда ты вернулся на работу слишком рано. И ради бога, я понимаю, что ты беспокоишься о Шейле.

Его шеф ответил сухо, но так вежливо, как только мог:

– Ладно, но мой мозг не пострадал.

– Так ли это? Было бы только естественно полагать, что пострадал… я хочу сказать – временно. Все улики в этом деле указывают на Клиффорда, и, более того, нет ни одной улики против других лиц. Только ты по какой-то причине отказываешься это видеть и, по моему мнению, причина в том, что ты еще не совсем в порядке, еще не оправился от шока после того взрыва. Откровенно говоря, тебе следовало дольше посидеть дома.