Лицо под маской - [94]

– Оба одновременно? – спросила я.

– Это как раз неудивительно, тот год вообще был тяжелым для мелкой торговли, – Джан-Марко заглянул в свой блокнот. – Удивительно другое: обе семьи уехали из Венеции, купив небольшие виноградники возле Монтальчино…

Пьетро присвистнул.

– Разорились, говоришь? – и пояснил Лавинии и мне, поскольку мы обе глядели на него вопросительно: – Земля в тех местах стоит дороже, чем на золотых приисках. Из тамошнего винограда делают потрясающие вина. Марк, а с ними разговаривали?

– Не успели еще. Я отправил туда двух сотрудников, но пока информации нет.

– Жаль… Хотя это сейчас не слишком существенно. Давай дальше.

– Дальше? У нас остался третий этаж. Художник оказался в Пьомби по подозрению в развращении несовершеннолетних. Через несколько дней он был найден мертвым в своей камере, дело закрыли, списав на самоубийство. А вот синьор Донато Маркони, представьте себе, отправился в кругосветное путешествие.

– С ума сошел? – вырвалось у меня.

– Вот и нам показалось, что для синьора восьмидесяти шести лет от роду, не являющегося магом, это какое-то слишком резкое движение. С другой стороны, может он всю жизнь об этом мечтал?

– В общем, дом опустел и допросить о том, что там происходит, некого, – резюмировал Пьетро.

– Ну, почему, – хитро улыбнулся Джан-Марко. – Я знаю, куда мог деться пропавший подмастерье из Farfalla Argenta. Это тот самый наркоман, который сидит у тебя под замком!

– Как ты это установил?

– В мастерской мне дали общий снимок всех сотрудников с какого-то празднования. Там он, конечно, получше выглядит, но вполне узнаваем.

– Погоди минутку, – я прервала рассказчика. – А когда все это происходило – лавочники, смерть художника, отъезд в кругосветку?

– Хороший вопрос. Потому что сапожник исчез чуть больше года назад, сразу после праздника Перелома года, а художник умер через два месяца после этого.

– В феврале год назад?

– Да.

– Карло и его маска! – воскликнула я. – Вот теперь послушайте, что он рассказал мне вчера…

Выслушав мой рассказ о признании Карло, Пьетро досадливо щелкнул пальцами и поинтересовался:

– Интересно, почему он не рассказал этого мне?

– Во-первых, по словам твоего племянника, он только вчера припомнил этот случай, – ответила я. – Во-вторых, иногда человеку легче поговорить с кем-то… не самым близким. Мне, например, проще было признаться в проступке дядюшке, чем матери.

– Зато теперь мы понимаем, – вмешалась Лавиния, – почему именно Карло получил маску. Два месяца, ты сказала?

– Шестьдесят два дня.

– Я могу предположить, что маска растет примерно два месяца. А тот подмастерье, очевидно, делал для Джокера заготовки масок… Кстати, мои коллеги с кафедры химии и алхимии изучили состав, в котором была наша находка.

– И что там?

– Пептонный питательный субстрат на основе экстракта дубовой коры, сфагнума и водорослей Undaria, с большим содержанием азота. Плюс ряд алхимических компонентов, пока не все установили. В целом сходно по составу с субстратом для орхидей.

– Боюсь, это ничего нам не дает… – разочарованно произнес Джан-Марко. – Я, конечно, проверю венецианские общества любителей орхидей, но сомневаюсь, чтобы Джокер там регистрировался.

– А вот это зря, – неожиданно оживилась Лавиния. – Если допустить, что он именно из таких, то подумай, долго ли можно владеть чем-то уникальным и не похвастаться единомышленнику? Мы ведь кое-что про нашего Джокера знаем. Он самолюбив, считает себя гением, обожает раритеты и ценности – вспомните хотя бы его подземный кабинет!

– И что это нам дает? – с интересом спросил Джан-Баттиста.

– Значит, если он увлекается орхидеями, у него должно быть специально приспособленное помещение, это раз. И два, он непременно пожелал бы иметь что-то уникальное. А раз так, то кто-то должен об этом знать! Словом, это ниточка.

– Возможно, возможно… – глава СБ покачал головой. – Дам задание проверить.

– Дай. А что с тем районом, который твои люди должны были прочесать?

– Да пока ничего ценного. Задержали десятка полтора весьма сомнительных личностей. Городская стража ликует, поскольку все они, включая Деда Джованни, говорят безостановочно и отвечают на любые вопросы. Кроме тех, что касаются человека в маске джокера.

– Вряд ли они сообщат что-то, что помогло бы нам его найти, – Джан-Баттиста встал и прошелся по комнате. – Если мы правильно предположили настоящее имя – Аренелло Паски, то у нашего фигуранта было двадцать пять лет, чтобы подготовиться. Думаю, вернувшись в Венецию, он первым делом оборудовал себе не одно и не два тайных убежища. Два мы знаем…

– Взорвавшийся дом алхимика и тот подземный ход, – кивнул Пьетро.

– Именно. Но их может быть еще несколько. Ты сам знаешь, где-нибудь в кварталах de ultra, в районе Дорсодуро или за старыми складами полным-полно заброшенных домов.

– Мы там чистим ежегодно, – поморщился Джан-Марко, – но через месяц все возвращается на круги своя.

Джан-Баттиста остановился возле окна, сунув руки в карманы, и сказал глухо:

– Мне не хотелось бы это признавать. Но похоже на то, что сейчас единственный способ быстро остановить Джокера – это воспользоваться предложением Норы, устроив ловушку на ее вечере Нового Света.