Лицо ее закройте. Изощренное убийство - [14]

— Рада, что ты пришел, Стивен. Салли, вам следовало бы переодеться в рабочее платье и помочь Марте.

Самоуверенная улыбка Салли сменилась смехом. Ей понадобилось какое-то время, чтобы ответить чуть ли не смиренным голосом, с насмешливым почтением:

— Но подобает ли так поступать девушке, мэм, которой ваш сын только что сделал предложение?

3

Саймон Макси провел ночь как обычно — не лучше, не хуже. Вряд ли это удалось еще кому-то из тех, кто ночевал под его крышей. Жена его дежурила в гардеробной, прикорнув на кушетке, слушала, как тикают рядом на столике часы, пока фосфоресцирующая стрелка неотвратимо приближается к следующему дню. Она столько раз, лежа здесь, в гардеробной, прокручивала в памяти ту сцену, что, казалось, восстановила каждую секунду, малейшую перемену голоса или настроения. Она могла бы припомнить буквально каждое слово мисс Лидделл, этот истерический выпад, водопад диких, полубезумных оскорблений, которые спровоцировали Салли на грубость.

«Не смейте говорить о том, что вы сделали для меня. Да вы меньше всего думали обо мне, старая лицемерка, сексоманка несчастная! Благодарите Бога, что я держу язык за зубами. Мне есть что рассказать о вас людям».

И Салли вышла, оставив всю компанию наедине с ужином, за который они принялись кто с неподдельным аппетитом, а кто через силу. Мисс Лидделл даже не старалась есть. Миссис Макси заметила на ее щеке слезу и подумала: должно быть, мисс Лидделл действительно страдает, ведь она так пеклась о Салли, от души радовалась ее успехам и удаче. Доктор Эппс управлялся с едой в непривычном для него молчании — верная примета, что его челюсти и мозг заняты одновременно. Стивен не последовал примеру Салли, а сел за стол рядом с сестрой. В ответ на тихий вопрос матери: «Это правда, Стивен?» — он ответил просто: «Конечно». Больше он к этому не возвращался; брат с сестрой, сидя весь вечер друг подле друга, ели мало, но зато являли собой единый фронт сопротивления стенаниям мисс Лидделл и ироническим взглядам Феликса Герна. Он, думала миссис Макси, единственный из собравшихся, кто получает удовольствие от этой трапезы. Не исключено, что эти события способствовали его аппетиту. Она знала, что он недолюбливал Стивена, и эта странная помолвка, похоже, забавляет его и увеличивает его шансы относительно Деборы. Дураку ясно, что Дебора не останется в Мартингейле, если Стивен женится. Миссис Макси с необычайной отчетливостью, отчего ей даже не по себе стало, вспомнила склоненное лицо Кэтрин, так некстати вспыхнувшее от горя или негодования, и то, как хладнокровно Феликс Герн окликнул ее, чтобы она хотя бы попыталась скрыть свое состояние. Он всегда умел развеселить, а вчера вечером особенно постарался. Чудеса, да и только — к концу ужина все уже смеялись. Неужели это было всего семь часов назад?

В тишине маятник тикал невыносимо громко. Ночью шел проливной дождь, сейчас, правда, прекратился. В пять утра ей послышалось, что Саймон заворочался, и она пошла к нему. Но он лежал в забытьи, они это состояние называли сном. Стивен сменил ему снотворное. Дал какую-то микстуру вместо таблеток, правда, результат был тот же самый. Она вернулась к кушетке, но заснуть ей не удалось. В шесть утра она поднялась, надела халат, потом налила в электрический чайник воды и включила его, решив выпить чаю. Наконец-то наступил день со своими хлопотами.

Когда Кэтрин постучала в дверь и скользнула в комнату в пижаме и халате, ей даже легче сделалось. Правда, на какое-то мгновение испугалась, что Кэтрин пришла выговориться, что придется обсуждать события прошлого вечера, оценивая их, возмущаться, снова их переживать. Большую часть ночи она обдумывала планы, в которые не могла да и не хотела посвящать Кэтрин. Но она безумно обрадовалась, что наконец-то появилась живая душа. Она заметила, что девушка очень бледная. Значит, кто-то еще маялся без сна в эту ночь. Кэтрин сказала, что почти не спала из-за дождя и проснулась очень рано от головной боли. У нее теперь редко мигрени, но когда бывают, то спасу нет. Не найдется ли у миссис Макси аспирину? Лучше в капсулах, но в таблетках тоже сойдет. Миссис Макси подумала, что головная боль, верно, предлог, чтобы завести доверительную беседу о Салли со Стивеном, но, взглянув пристальнее на отяжелевшие веки Кэтрин, она убедилась, что та не притворяется. Кэтрин явно было не до продуманных ходов. Миссис Макси предложила ей поискать лекарство в аптечке, а сама поставила на поднос еще одну чашку чаю. Конечно, Кэтрин не самая подходящая для нее компания, но по крайней мере она, судя по всему, станет пить чай молча.

Они сидели у электрокамина, когда пришла Марта, ее вид и тон являли собой этакую взрывчатую смесь негодования и волнения.

— Салли, мэм, — сказала она, — снова, видать, проспала. Я ее зову, а она не отвечает, подергала дверь, так она ее заперла. Я даже войти не смогла. Не пойму, чего девчонка добивается, мэм.

Миссис Макси поставила чашку на блюдце и отметила с любопытством и одновременно с отстраненностью медика, что рука у нее не дрожит. Произошло что-то страшное — эта мысль сковала ее ужасом, пришлось переждать, пока не совладала с голосом. А когда заговорила, ни Кэтрин, ни Марта не заподозрили в ней никакой перемены.