Лицо без маски - [18]

— На что вы намекаете?

— Вам объясню поподробнее. Я не думаю, что сюда кто-то приходил, и не верю, что вас пытались убить.

— Вы можете не верить мне, — сердито заметил Джад. — Ну, а насчет света? И где ночной сторож, Байглоу?

— Он в вестибюле.

— Мертвый? — испугался Джад.

— Когда он открывал нам дверь, я этого не заметил. На распределительном щите сгорела изоляция одного из проводов. Байглоу спускался в подвал, чтобы устранить неисправность. Он как раз закончил перед нашим приездом.

Джад остолбенел.

— О… — Это все, что удалось ему сказать.

— Я не знаю, чего вы добиваетесь, доктор Стивенс, — продолжал Макгрейви, — но с сегодняшнего дня я не участвую в ваших играх. — Он повернулся к двери. — И пожалуйста, сделайте одолжение, не звоните мне. При необходимости я сам вас найду.

Сержант захлопнул блокнот и последовал за детективом.

Действие виски прекратилось. Эйфория уступила место глубокой депрессии. Что делать дальше? Казалось, он попал в лабиринт, из которого нет выхода. Он чувствовал себя, как тот мальчик, что кричал «волк», «волк», но его «волки» оказывались загадочными призраками, которые исчезали при появлении Макгрейви. Призраками или… Оставалось еще одно объяснение. Настолько ужасное, что он с трудом заставил себя подумать о нем всерьез. Он шизофреник. Перевозбужденный мозг рождал галлюцинации, казавшиеся вполне реальными. Он слишком много работал. Он не брал отпуск уже несколько лет. Вполне возможно, что смерть Хансена и Кэрол послужила тем толчком, который уничтожил эмоциональный барьер, отделяющий психически здорового человека от шизофреника. А больные шизофренией живут в мире, где каждый день самые обыкновенные действия таят в себе бесчисленные ужасы. Взять хотя бы инцидент с автомобилем. Если бы его хотели убить, водитель наверняка вернулся бы и удостоверился, что с ним покончено. Или эти двое, что явились сюда сегодня. С чего он взял, что у них пистолеты? Шизофреник обязательно решит, что они пришли его убить. Хотя логичнее предположить, что это просто воры. Услышав голоса в кабинете, они сбежали. Убийцы, без сомнения, открыли бы незапертую дверь и сделали бы свое дело. Что же происходит? Обращаться в полицию теперь бесполезно. Кто же может помочь?

И тут у Джада родилась идея. Он взял телефонный справочник и начал листать желтые страницы.

9

На следующий день Джад ушел из кабинета в четыре часа и поехал в сторону Вест-Сайда. Найдя нужный дом, он увидел вывеску в окне первого этажа:

«Норман 3. Моуди,

частный детектив»

Джад вышел из машины. Дул холодный ветер, синоптики обещали снегопад. Осторожно ступая по обледеневшему тротуару, он подошел к подъезду и нажал кнопку, рядом с которой висела табличка с надписью: «Норман 3. Моуди—1». Тут же щелкнул замок, и Джад вошел в подъезд. В вестибюле пахло мочой и прогорклой пищей. На двери квартиры № 1 он прочел:

«Норман 3. Моуди.

Частный детектив.

Звоните и заходите».

Он позвонил и вошел. Моуди, очевидно, предпочитал не тратить деньги на обстановку. Кабинет, заполненный всякой рухлядью, напоминал лавку старьевщика: в углу потрепанная японская ширма, рядом с ней старый торшер, перед ним обшарпанный столик, повсюду валялись газеты и журналы.

В этот момент открылась дверь, и из смежной комнаты появился сам Норман 3. Моуди. При росте в пять футов и пять дюймов он наверняка весил не меньше трехсот фунтов. Когда он шел, переваливаясь с ноги на ногу, то напоминал ожившего Будду. Круглое, с широко расставленными светло-голубыми глазами лицо мистера Моуди незаметно перетекало в розовую, без единого волоска лысину. Определить возраст детектива не представлялось возможным.

— Мистер Стивенсон?

— Доктор Стивенс, — поправил его Джад.

— Присядьте, пожалуйста, — произношение выдававало в нем уроженца южных штатов.

Джад огляделся в поисках свободного места и, убрав со стула стопку старых журналов, осторожно сел.

Моуди опустился в огромное кресло-качалку.

— Ну, начнем. Что я могу для вас сделать?

Джад уже понял, что совершил ошибку. По телефону он отчетливо продиктовал свое полное имя, которое, кстати, в последние дни не сходило с первых страниц нью-йоркской прессы. И тем не менее ему удалось выбрать, наверное, единственного во всем городе детектива, который ничего о нем не слышал. Он начал подыскивать подходящий предлог, чтобы уйти.

— Кто вам меня рекомендовал? — осведомился Моуди.

Джад поколебался, не желая оскорблять его чувства.

— Я нашел ваше имя в телефонном справочнике.

— Что бы я делал без телефонного справочника, — засмеялся Моуди. — Величайшее изобретение после шотландского виски.

Джад поднялся. Он имел дело с полным идиотом.

— Извините, что отнял у вас время, мистер Моуди. Я должен еще подумать перед тем, как…

— Понимаю, понимаю… Впрочем, вы должны заплатить мне за визит.

— Конечно. — Джад достал из кармана несколько купюр. — Сколько?

— Пятьдесят долларов.

— Пятьдесят… — От негодования у Джада перехватило дыхание. Он отсчитал требуемую сумму и сердито сунул деньги в руку Моуди.

— Премного благодарен, — сказал детектив. Джад повернулся и направился к двери, чувствуя себя круглым дураком. — Доктор…

Джад оглянулся. Моуди, лучезарно улыбаясь, засовывал деньги в нагрудный карман.