Лицо ангела - [70]

У Питера болела грудь. Внутри отдавался глухой стук кузнечного молота, и это было единственное, что он чувствовал. Остальная часть его тела была пустой. Что-то нужно было сделать, но спорить с Роном не было смысла.

Сегодня вечером будет сражение, решил Питер.

Он уже принял несколько решений.

Питер осторожно поставил глобус. У него была только одна плоская поверхность размером с монету, и если ты промазал, то вероятней всего он скатится со стола и вдребезги разобьется о мраморный пол офиса.

— Питер, если она заговорит, все кончено. И ты это знаешь. Она — угроза для слишком многих людей.

— Почему ты думаешь, что она заговорит? Почему ты думаешь, что она помнит?

— Она убежала, не так ли? Психотерапевт, к которому ты ее послал, сказала, что Анджела на грани срыва. Тебе что, заголовки в газетах нужны?

Питер всего три секунды думал, откуда его партнер знал, что сказала Доктор Фремонт. Конечно, телефонные разговоры записывались. Здесь все записывалось, даже мозг.

— Она одна из наших людей, Рон. Нам должны позволить уладить все самостоятельно, — это была безнадежная попытка, но Питер должен был ее сделать. — Слушай, мы не знаем, что она помнит, если она вообще хоть что-нибудь помнит. Никто не знает. Я бы хотел привезти ее назад и выяснить.

— Она перестала быть одной из наших людей, когда стала угрозой национальной безопасности.

Не спорь. Ты не можешь изменить его мнение. Ты ничье мнение не можешь изменить.

— Так что мы будем делать? — голос Питера был таким же пустым, как и его тело.

— Ничего, в этом-то вся и прелесть. Мы ничего не будем делать. Обо всем позаботятся, как будто она никогда не существовала.

Глобус сверкал так ярко, что было больно на него смотреть. В своем воображении Питер видел, как он катится по столу.

Он слышал, как вещица падает на пол, и в этот момент он должен был выключить картинку.

Он уже собирался повесить трубку, когда Рон заговорил снова.

— Ты не отвечал на сообщения пейджера, — сказал он.

— Этого лучше не делать, если только ты не хочешь, чтобы я все решения принимал сам.

Гудки сообщили ему, что он уже свободен от снисходительного тона этого сукина сына. После всех этих лет Питер начал презирать своего партнера, и не только из-за его покровительственных замашек. Рон пытался сделать так, чтобы все выглядело, как будто ситуация с Анджелой полностью являлась виной Питера, а ведь это совсем не так. Однажды, в судный день, виновные будут определены, и все узнают правду.

А пока Питеру нужно предпринять кое-что.

Он сотрудничал довольно долго и возможно по совсем неправильным причинам. Теперь все должно быть так, как он хочет. Он не просто так сохранил Анджелу Лоу.

Брандт подошел к стеклу, которое выходило на лабораторию. Было поздно, за полночь, но в некоторых местах все еще горел свет, и несколько выбившихся из графика сотрудников еще работали. Лабораторные крысы, как он называл их, сочувственно улыбаясь. Большинство из них работали над своими экспериментами сутки напролет и покидали лабораторию только для того, чтобы принять душ, поесть и поспать. Их жизнь была той гипотезой, над которой они в данный момент работали. Питер понимал, что движет ими. Несколько лет назад он сам был одним из них. Во многих случаях самые преданные своему делу работники избегали окружающего мира, который они не понимали, чтобы наблюдать за тем миром, объяснить который у них, возможно, был шанс.

Лабораторные крысы принадлежали к странной, мозговитой породе, которая предпочитала абстрактность реальности. Им нравились загадки, которые они могли разгадать. Человеческим состоянием гораздо легче управлять, когда ты его разделил на экспериментальные части, которые можно проанализировать на компьютерном мониторе. Некоторым людям не удавалась жизнь со своими запутывающими эмоциональными и социальными запросами, так что они отступили, чтобы анализировать ее с расстояния.

Анджела была одной из них по многим причинам, и Питера глубоко огорчало, что у этой девушки никогда не появится места, чтобы излечиться, приспособиться, пусть и с группой неприспособленных к жизни людей. Здесь она была бы в безопасности. Это был его план — изолировать Анджелу и защитить. Но это было невыполнимо, и он, наверное, должен был бы знать это. Анджела была его самым амбициозным экспериментом, и, поняв ее, он мог разгадать загадки крайне жестокого обращения. Почему некоторые дети выживают и, несмотря на это, процветают, а большинство, как ни грустно, нет.

Возможно, этот эксперимент изначально был обречен на провал, но если это так, то только он может с этим покончить. Если Анджелу нужно остановить, ее остановит он.

Никакое чертовое агентство не сотрет ее из списков в регистрационных книгах, как будто она никогда не существовала. Нет, она уйдет в блеске славы.

Питер уже собирался уйти, когда заметил самую великолепную из лабораторных крыс — Сэмми Трэн. Сэмми всматривался в компьютерный монитор так напряженно, как подросток в видеоигру. Для него не было необычным так поздно находиться в лаборатории. Питер и раньше находил его спящим на столе в любое время суток, но что-то в языке жестов тела Сэмми привлекло внимание Брандта.