Лицо ангела - [54]

Это было, по меньшей мере, пять часов назад, но она не собиралась отпускать его. Она собиралась довести дело до конца, но и после этого она тоже могла не отпустить его. Будь что будет, сказал он себе. Она хотела сыграть на ставки «жизнь или смерть», а он в этой игре был гораздо лучше многих, может, даже лучше ее. У него была репутация человека, спасающего жизни. У нее — отнимающего их, но так еще интереснее.

— Что я о тебе знаю? — Его голос стал намеренно холодным. — Я знаю, что тебя называют «Ангельское личико», что ты ловишь кайф, соблазняя врачей и убивая их. Это своего рода извращенная месть за то, что твой отец сделал с тобой, и это дает тебе иллюзию контроля.

Она покачала головой.

— Это неправда. Все это неправда. Меня зовут Анджела Лоу, как ты и сказал, и я работаю на биотехнологическую фирму. Я никогда никого не убивала…

— Ты убила своего отца. У меня есть видеозапись.

Ее пылающее лицо вдруг побледнело.

— Видеозапись? Где ты ее взял?

— ЦРУ. Ты была их информатором.

— Нет, никогда.

— Ты не была информатором?

— Не для ЦРУ. Для биотехнологической компании, и только потому, что они меня шантажировали.

— В твоем досье сказано, что ты стерла свою память, потому что думала, что они собирались убить тебя за то, что ты знала. Ты пыталась стереть некие военные секреты в области биотехнологии, переданные тебе источником по имени Адам, но перестаралась, и теперь у тебя провал в памяти длинной, примерно, в год.

— Адам? — Ее голос упал до шепота. Нескончаемое гудение насекомых заглушило ее слова. Он представлял этих насекомых большими, как птицы. Может, это и были птицы.

Он осторожно наблюдал за ней, зная, что, возможно, нащупал ее слабое место. Ему как минимум удалось вывести ее из равновесия.

— Как ты можешь быть уверена, что ты не работала на ЦРУ, если только ты не блефуешь?

Теперь Анджела смотрела на него, капельки пота выступили у нее на коже. Если он был прав, сейчас она пытается решить, как много он уже знает, и сколько еще для нее безопасно рассказать.

— Я не блефовала, — сказала она. — Меня тестировали, гипнотизировали, возвращали в прошлое методом психоанализа, пичкали лекарствами, и еще много чего. Все ушло. Я не могу вспомнить ничего о последнем годе, когда я была информатором, и очень мало — о времени, которое провела здесь. Что ты знаешь об Адаме?

Она едва перевела дыхание, но он оставил вопрос без ответа.

— Ты могла бы работать на ЦРУ и не помнить этого?

— Я не знаю. — Напряженная пауза. — Возможно.

Она побледнела, и это навело Джордана на мысль, что правда начинает доходить до нее, однако еще больше он был уверен, что что-то не так. Ее кожа стала бледной и влажной, и блузка прилипла к груди, как вторая кожа. Налицо были некоторые признаки септической дезориентации, которую вызывают приступы между жаром и ознобом. Если бы она пережила потрясение, Джордан сказал бы что это шок. Но была еще вероятность, что она что-то подхватила, тропический вирус, например. Прежде чем поставить диагноз, он должен подобраться к ней достаточно близко, чтобы проверить температуру тела.

— Как я убила их, других врачей?

Анджела говорила от двери хижины. По-видимому, ее привлекло туда солнце, которое зажгло темнеющее небо с быстротой вспыхнувшей спички.

«Здесь все происходит быстро», подумал Джордан. Смена событий была мощной и стремительной. Жизнь не почитали и не ценили, так же как и смерть. Они оба были лишь событиями, фактами существования. Когда она повернулась к нему, ожидая его ответа, Джордан понял, что в джунглях вещи могут быть одновременно прекрасными и невыразимо жестокими. Ее вопрос не был признанием вины. Ей нужна была информация, а его интересовали джунгли внутри Анджелы Лоу. Внутри него. Внутри каждого.

— Ты делала это при помощи дефибриллятора, — сказал он. — Так же ты убила своего отца. А на прошлой неделе — моего коллегу, доктора Инаду.

— Я не знаю никакого доктора Инаду. Я никогда не слышала о нем. Ты должен мне верить.

Он уловил мольбу в ее слабом голосе, и ему захотелось помочь ей. Это было на уровне рефлекса. Он захотел помочь ей, когда все, что у него было, — это снимок отчаявшейся девочки. Его поразила странная мысль, что могут быть люди, которым ты рожден помочь, и в то же время ты продолжаешь жить в ожидании, когда они появятся в твоей жизни.

— Кенсуке Инада скончался в Центральном госпитале в Калифорнии от обширного паралича сердца, — сказал он ей. — Я обнаружил его в кладовке, лежащим перед дефибриллятором. Один из электродов был в его руке.

Она подошла к нему, но не ближе воткнутого в пол ножа. Там она остановилась в замешательстве. Нож обозначал место, за которое она не выйдет, разве что ее вынудят обстоятельства.

— Ты сказал «на прошлой неделе»? Ты думаешь, я убила кого-то на прошлой неделе? Тогда почему ты не позвонил в полицию и не сдал меня?

Джордан мог назвать ей причину ЦРУ: она была угрозой национальной безопасности, но он не сделал это по другой причине. Может быть, он до сих пор отрицал то, кем она была, и что сделала. Он пытался спасать жизни с момента смерти Кэти Кросби, но эту жизнь он спасти не мог, не следовало даже пытаться. И все же, когда заметил красные пятна, снова появившиеся на ее щеках, и смертоносное оружие у ее ног, он задумался, была ли иная причина. Возможно, его привлекал тот факт, что она могла убить его, и, возможно, он думал, что заслужил смерть.