Лицо Аэны - [38]

Чемпион заметил опасность слишком поздно. Его безжизненное тело рухнуло прямо на столик с телефонами на глазах онемевшей от ужаса дежурной сестры. Из небольшой ранки между бровями боксера сочилась кровь, заливая деловые бумаги…

23 июля 1983 года. Пригород столицы. Вилла «Отшельник»

Приземистая спортивная машина бесшумно затормозила в нескольких десятках метров от виллы.

Кентавр, с трудом умещавший огромное тело в узком пространстве между рулем и передним сидением, вынул из внутреннего кармана несколько фотографий и рассыпал их веером сбоку от себя. Некоторое время профессиональным цепким взглядом всматривался в запечатленное на них лицо пожилого человека, снятого и крупным планом, и с расстояния — вместе с попавшим в кадр инвалидным креслом.

Потом спрятал фотографии, извлек из кобуры под мышкой пистолет, не спеша оглядел его, взвел курок. Надев перчатки, вышел из машины, быстро пересек улицу и вскоре очутился перед входом в дом. Двери оказались незапертыми.

Кентавр осторожно вступил в гостиную и огляделся.

В камине, уютно потрескивая, пылали поленья. Невдалеке, на столике, стоял кофейник и две чашки, над ними вился ароматный пар. Вплотную к столику было придвинуто глубокое кожаное кресло.

Похоже, на вилле «Отшельник» ждали гостя.

— Вы можете присесть и отведать кофе, — эти неожиданные слова заставили агента вздрогнуть. Он обернулся и встретил спокойный взгляд старика, выезжающего в гостиную на своем кресле.

— Я специально отослал слуг, чтобы нам не мешали. Вогнать мне пулю в переносицу вы всегда успеете.

Кентавр помедлил в нерешительности, глядя на старика и перебрасывая пистолет из ладони в ладонь. Наконец пожал плечами, сунул оружие под мышку и сел в кресло.

— Меня еще никогда не встречали так гостеприимно те, кого я отправлял на тот свет, — произнес он. — Что-то здесь не так. Вы хотите меня купить?

— А вас можно купить? — вопросом на вопрос ответил старик.

Кентавр качнул головой:

— До сих пор, во всяком случае, это никому не удавалось. Мне хорошо платят, и работой я доволен.

— Хотите сказать, что вам нравится убивать?

— Да! — подтвердил агент. — Именно это я хочу сказать. Ничто так не горячит кровь, не дает таких острых ощущений, как охота за людьми. Когда я делаю кого-нибудь покойником, то чувствую себя всемогущим, едва ли не богом. И я горжусь, что умею делать это первоклассно. Разве не может быть такого же призвания к убийству, как, скажем, к живописи, спорту или науке?

— И давно вы почувствовали в себе это призвание?

— Давно ли? — переспросил гигант и неожиданно рассмеялся. — Странная штука, — заметил он, — мне никогда не приходил в голову подобный вопрос… А ведь когда-то это действительно случилось впервые. Может быть, когда я укокошил нашего сержанта — там, во Вьетнаме… Это был садист, настоящий зверь. Как он над нами измывался, а уже о желтолицых и говорить нечего… По сравнению с Вьетнамом у меня теперь райские условия для работы.

— Кофе, — напомнил старик.

— Нет, вы могли подсыпать туда яду.

Старик засмеялся и отхлебнул из чашки.

— Обычно я стреляю сразу, — сказал Кентавр, — но для вас сделаю исключение. Чем-то вы мне понравились. Не пойму только, зачем вам понадобился этот предсмертный спектакль.

— Я объясню, — сказал старик. — Только мое объяснение предназначено лишь вам. Вам — и никому больше.

— Можете не беспокоиться, — усмехнулся агент. — Я профессионал и работаю без свидетелей. На вилле уже нет подслушивающих устройств.

— Значит, они все-таки были, — произнес старик. — Я так и думал…

— Итак… — нетерпеливо выговорил Кентавр.

— Итак, я хочу сделать вас своим наследником, — отозвался старик.

— Ага, значит все-таки…

— Ничего не значит. Я не собираюсь предлагать вам деньги. Вот мое наследство.

Старик разжал ладонь и осторожно опустил на блюдце серебристую горошину.

— Вот как выглядит эта штука, из-за которой меня таскали к самому помощнику президента, — пробормотал агент. — И вы предлагаете ее мне?

— У меня нет выбора, — пожал плечами старик. — Вряд ли было бы разумным уносить с собой в могилу секрет такого открытия. Я надеялся оставить немало наследников. Настоящих наследников, — с горечью уточнил он. — Вы лишили меня этой надежды. Таблетка — ваша.

Кентавр сжал своими огромными пальцами серебристый шарик, поднес его к глазам.

— Это почище, чем миллионный счет в банке, — произнес он восхищенно. — Проглочу эту штуку, и сам черт мне не страшен, верно?

Старик кивнул:

— Вы станете совсем другим человеком.

— Гарантии? — холодный металл подозрительности зазвенел в голосе Кентавра.

— Что? — не понял старик. А когда понял, рассмеялся: — Вам опять мерещится яд. Да поймите же, я мог спокойно убить вас, еще когда вы подходили к дому.

— Верно, — пробормотал агент. — Что ж, я готов стать вашим наследником. Только учтите, — его глаза сузились, — если здесь что-то не так, если ваша таблетка придется мне не по вкусу, вам придется умирать значительно дольше, чем остальным.

— Я допил свой кофе, — сухо сказал старик. — Принимайте таблетку или стреляйте.

Решительным движением Кентавр бросил в рот серебристый шарик.

Внезапная судорога исказила лицо агента, встряхнула дрожью его мощное тело. Потеряв сознание, Кентавр бессильно вытянулся в кресле.