Личный водитель - [7]

Эдмон двинул сайдстик вперед и тут же вернул его назад, но бизнес-джет на это не отреагировал. Тогда он попробовал еще раз – плавно подал сайдстик от себя и оставил его в положении на пикирование. Нос самолета стал опускаться. Вначале незаметно, а затем машина так внезапно нырнула вниз, что у Эдмона от неожиданности перехватило дыхание, а Марина, сидевшая рядом с ним в кресле второго пилота, до крови прикусила губы, чтобы не закричать.

Самолет тем временем продолжал терять высоту с ужасающей скоростью. Сцепив зубы, Эдмон тянул сайдстик на себя, пока Falcon 900EX не начал наконец ему повиноваться.

– Смотри! Скорость, скорость падает! – воскликнула Марина, заметив, что цифровой индикатор воздушной скорости сползает к красному сектору, тогда как Эдмон просил ее следить за тем, чтобы стрелка показателя скорости постоянно находилась в «зеленой зоне».

Бросив взгляд на указатель скорости, Эдмон прекратил набор высоты и перевел самолет в горизонтальный полет.

Марина проверила скорость.

– Теперь все в порядке. – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся в груди сердце.

Эдмону тоже пришлось изрядно переволноваться. От пережитого срыва в почти отвесное пикирование его бил легкий озноб. Он чувствовал, как по спине холодной струйкой стекает пот, однако быстро взял себя в руки и уверенно заложил левый вираж, чтобы лечь на курс вдоль русла реки Окаванго, после чего начал снижение с небольшим углом наклона.

Дельта Окаванго – это в основном поросшие папирусом плавни, изрезанные рукавами и каналами, и миллионы маленьких островков, возвышающихся над обширными мелководными озерами, но сейчас под ним было больше выжженной солнцем суши с высохшей травой, чем болот. Расчет Эдмона на то, что заболоченная дельта – это идеально ровная площадка для посадки самолета, не оправдался из-за многолетней засухи, осушившей поймы рек и озер, обычно затопленные в это время года.

Спикировав до высоты, с которой уже можно было разглядеть пришедших на водопой животных, он выровнял самолет, решив дальнейшее снижение продолжать только за счет уменьшения тяги двигателей. Скорость при этом соответственно падала, и самолет постепенно терял высоту. Но чем ниже скорость самолета, тем меньше подъемная сила крыльев, удерживающих его в воздухе, и, чтобы не свалиться в штопор на малых скоростях, для увеличения несущей способности крыльев необходимо выпускать закрылки.

Когда Эдмон выполнял заход на посадку в компьютерных играх, у него под рукой была таблица ограничений скорости по закрылкам. Если в таблице было указано 10°/210, то это означало, что на скорости выше 210 узлов выпускать закрылки на 10 градусов и более запрещено. Выпущенные закрылки повышают аэродинамическое сопротивление крыла, и при нагрузках больше допустимых они могут не выдержать напора воздуха. Их просто вырвет из крыла самолета, и все это может очень плохо закончиться. Эту таблицу он написал на клейкой бумажке и прилепил рядом с монитором. Сейчас такой таблицы у него не было, и все приходилось делать, полагаясь только на свой опыт геймера.

Снизившись до высоты восемь-десять метров, Эдмон никак не мог решиться перевести рычаги управления двигателями в положение «малый газ» для посадки. Он только сейчас осознал, насколько кабина самолета находится выше привычной для него кабины автомобиля, что значительно усложняло посадку, поскольку он не мог точно определить «клиренс». Он продолжал лететь на предельно низкой высоте, пытаясь как можно дольше повисеть над поросшей редкими деревьями саванной. Но какой бы бескрайней дельта Окаванго ни была, бесконечно так продолжаться не могло.

Разозлившись и на себя, и на самолет, который он никак не мог посадить, Эдмон подвел крылатую машину с полностью выпущенными закрылками еще ближе к земле. Самолет висел-висел, снижаясь все ниже и ниже, пока не задел днищем какой-то пригорок. От жесткого удара Эдмона с Мариной так подбросило в креслах, что чуть не лопнули привязные ремни, больно впившиеся в тело. Через секунду последовал новый страшный удар, от которого машина подпрыгнула, как на батуте, и на какое-то мгновение снова зависла в воздухе.

Вцепившись в рычаги управления двигателями, Эдмон сбросил тягу и потянул сайдстик на себя, успев немного приподнять нос машины, перед тем как самолет сел на брюхо. Содрогаясь от ударов и поднимая в воздух комья земли, Falcon 900EX с металлическим скрежетом полз на брюхе со скоростью двести пятьдесят километров в час! Прошло пять секунд… шесть… семь… десять… пятнадцать, а бизнес-джет, вспарывая капотом бурый грунт, продолжал бороздить саванну. Сыпля проклятьями сквозь клацающие зубы, Эдмон, упершись ногами в педали, с отчаянием обреченного ожидал, когда они врежутся в маячивший перед ними высокий берег пересохшей реки, расстояние до которого неумолимо сокращалось, а потерявшую управление машину несло вперед с инерцией стада бегущих слонов.

Внезапно самолет за что-то зацепился правым крылом, и все завертелось и загромыхало, как на карусели во время землетрясения. Машину крутило и швыряло так, что сломались крылья и раскололся фюзеляж, от которого оторвало обвешанную двигателями хвостовую часть. Из лопнувших топливных баков на землю пролились тонны авиационного керосина, и одной вылетевшей из двигателя искры оказалось достаточно, чтобы все вокруг вспыхнуло всепожирающим огнем. От пожара Эдмона с Мариной и бортпроводника Дениса спасло то, что они находились в носовой части самолета, которая на излете плюхнулась в облюбованную бегемотами запруду.