Личный водитель - [10]

Правда, Эдмон, вооружившийся длинной палкой с развилкой на конце, заверил свою заплаканную спутницу в том, что с этой рогатиной он сумеет защитить ее от любого хищника. И действительно, рядом с ним Марина чувствовала себя защищенной.

Эдмон сказал, что им нужно идти на юг, где он рассчитывал встретить какое-нибудь племя бушменов, однако за весь световой день они так и не увидели ни одного человека. Зато животный мир в саванне был представлен в изобилии. Все куда-то брели, бежали, летели или ползли. Все что-то жевали. Кто-то пощипывал траву, а кто-то закусывал другими. И каждая хищная тварь, будь то царь зверей лев или неказистая гиеновидная собака, африканский коршун или питающийся падалью гриф-стервятник, хочет засунуть себе в пасть или в клюв другую тварь. Разбросанные по всей саванне обглоданные до костей останки ее обитателей – наглядное свидетельство того, что Африка – это жестокая арена схваток не на жизнь, а на смерть.

Нашим путникам тоже давно пора было подкрепиться, ведь они сутки почти ничего не ели. Хорошо еще, что по дороге им удалось утолить жажду из ручейка с чистой водой. К сожалению, они не могли взять с собой хоть какой-то запас воды, которую им не во что было набрать. Эдмон прошел в центре подготовки коммандос обязательный для всех легионеров курс выживания, когда их группу забросили на три дня в экваториальный лес без провизии, с одной винтовкой на взвод и одним мачете на всех. Сейчас же из минимального набора для выживания у него был только многопредметный швейцарский нож «Victorinox». Этот складной нож с большим и малым лезвиями, с удобной открывалкой для консервных банок и штопором, с небольшой пилой по дереву, ножницами и многими другими необходимыми в любом путешествии инструментами Эдмон предусмотрительно взял с собой в Африку. В саванне швейцарский перочинный нож ему теперь очень пригодится. Первым делом он заострил им палку, сделав из нее примитивное копье, но много с таким первобытным оружием не поохотишься.

Те же бушмены, встретить которых он так надеялся, охотятся на антилоп, бородавочников и прочих не очень крупных травоядных с примитивным луком и короткими отравленными стрелами, не имеющими даже оперения. И если лук с тетивой он еще мог как-то изготовить в полевых условиях, то где взять яд для стрел, секрет изготовления которого известен только самим бушменам?

К разочарованию изрядно проголодавшейся Марины, ее верный телохранитель до захода солнца так и не смог ничего раздобыть им на ужин. А когда пришло время устраиваться на ночлег, Эдмон предложил ей провести эту ночь на дереве, как расположившаяся на соседних деревьях стая павианов, присутствие которых было гарантией того, что поблизости нет львов и леопардов.

– Ну что, полезли тогда на дерево! Не хочу, чтобы меня во сне какой-нибудь носорог затоптал, – без особого энтузиазма поддержала его предложение Марина, валившаяся уже с ног от усталости.

Эдмон помог ей вскарабкаться на раскидистое дерево, где они устроили себе весьма комфортное ложе в развилке ветвей и вскоре забылись в тревожном сне.

* * *

Из-за суетливых соседей выспаться хорошо не получилось, зато павианы действовали как система раннего оповещения. При появлении хищников они начинали визжать как недорезанные, отпугивая своими дикими воплями незваных ночных гостей.

На рассвете Эдмона с Мариной разбудил страшный рев льва, заявлявшего с утра пораньше о своих правах. Определить, откуда несутся эти громовые раскаты, было невозможно. Ревущий лев опускает морду совсем низко к земле, и громоподобный рев эхом разлетается по всей саванне.

Эдмон поспешил успокоить Марину, заверив, что лев, по праву считающийся самым грозным хищником в Африке, не умеет лазить по деревьям, так что никакой опасности царь зверей для них пока не представлял. Не проявляли особого беспокойства и павианы, мирно дремавшие на ветках. Лев, очевидно, был достаточно далеко, чтобы представлять для их взбалмошной стаи угрозу.

Львиный рев, конечно, напугал Марину, которая до этого слышала, как рычит лев, только в зоопарке, однако Эдмону не пришлось долго уговаривать ее слезть с дерева. Она уже знала, что лев не самый страшный зверь, который им может встретиться в Африке, поэтому, как и бушмены, о которых ей накануне рассказывал Эдмон, не очень-то этих львов она теперь и боялась. Еще Эдмон ей говорил, что павианы всегда селятся возле источника чистой воды, и ей хотелось побыстрее до него добраться.

Небольшое озерцо, разлившееся в низине, она заметила еще с дерева, только попить воды и искупаться в нем также захотелось и огромному белому носорогу. В Африке есть еще и черные носороги, которые чуть не вполовину мельче белых, зато отличаются более свирепым нравом. Черные носороги для человека даже опаснее льва, поскольку набрасываются на всех, кто попадается им на глаза, просто потому, что им надо на ком-то сорвать свою ярость.

Белые носороги тоже весьма свирепы, но только если их специально раздразнить или поранить, а так вообще-то они склонны к миролюбию, и если их не трогать, то и они ни на кого не нападут. Питаются белые носороги в основном травой, от которой легко жиреют, поэтому, наверное, и характер у них менее воинственный, чем у их черных собратьев. Черные же носороги питаются преимущественно листьями и ветками колючих кустов и никогда не жиреют, оттого, очевидно, они такие злые и раздражительные. В отличие от бегемотов, практически не вылезающих из воды, африканские носороги – сухопутные животные, обожающие, как свиньи, поваляться в грязи.