Личный фотограф смерти - [30]

Луис злобно ударил рукой по тёплому дереву скамейки.

Даллас всё-таки не оставил его в покое. Он не только не отстал от Луиса, а наоборот, начал копать под него и подобрался очень близко. Как он вообще додумался обзвонить все редакции криминальных изданий в поисках следов Луиса?

Луис смотрел на небо остановившимся взглядом. А ведь всё только пошло на улучшение. Он уже успел поверить, что всё будет хорошо. И успел забыть угрозу детектива. А вот Даллас не забыл, и всё то время, что Луис наслаждался новыми ощущениями свободы, он раздумывал в какую сторону сделать шаг. И сделал…

Как теперь быть дальше? Сидеть и ждать новых действий полицейского? Луис ничего не мог сделать, он даже не знал, что сможет сказать, если однажды у него на пороге появятся полицейские с ордером на арест. Он не должен никому и никогда рассказывать о своей работе, а значит, на допросе будет просто молчать. В конце концов, что ему могут предъявить? Даллас наверняка внимательно изучил сделанные Луисом фотографии и понял, что между ними нет никакой связи. И если в случае с Джоанной Риксби Даллас подозревал фотографа в сговоре с её мужем, то из всех остальных снимков никак нельзя было извлечь криминальной подоплёки. Убийства Луис снимал всего несколько раз, в остальном его вызовы были связаны с несчастными случаями и самоубийствами, коих, к слову сказать, на памяти Луиса было немало. Сказывалась психологическая неустойчивость искалеченных душ.

Так что если Даллас и подозревает в чём-то Луиса, то и сам, наверное, не может понять в чём именно. Как настоящий полицейский он чувствует что-то неладное, но не может подогнать действия фотографа ни под одно из возможных правонарушений.

Кое-как успокоив себя этими мыслями, Луис поднялся со скамьи и пообещал подумать о Далласе, когда будет готов. Например, после вызова, который уже стучится в голову.

Похвалив себя за предусмотрительность, не забыл взять фотоаппарат, Луис пошёл ловить такси.

Когда он садился в машину, то ещё не знал, куда надо ехать, но стоило таксисту спросить адрес, тот мгновенно всплыл в голове, и только назвав его, Луис с удивлением понял, что едет к своему дому.

Всю дорогу Луис бездумно смотрел в окно, он не хотел ни о чём думать. Не успело всё наладиться, как опять нависла угроза, да ещё какая!

Уже подъезжая к месту, Луис подумал, что ещё ни разу ни один вызов не приводил его к собственному дому. Это было немного странно и настораживало его.

Расплатившись, он оглянулся по сторонам, соображая куда лучше встать. Чутьё повело его вдоль дома. Луис шёл медленно, пытаясь уловить отголоски того, что скоро произойдёт. Ничего не получалось, он лишь чувствовал, что осталось не больше десяти минут. Даже место, откуда будет удобнее снимать, он нашёл с большим трудом.

В полном недоумении Луис остановился и огляделся. Он стоял на тротуаре, прямо перед ним располагалась длинная клумба, огороженная фигурными камнями, за ней скованная асфальтом площадка, расположенная вдоль всего дома. Чуть левее был подъезд. Людей вокруг не наблюдалось, на часах было «мёртвое время», не пройдёт и сорока минут, как с работы поспешит народ и заполонит весь тротуар вдоль дороги. Сейчас же мимо Луиса проходили редкие прохожие, и он никак не мог понять, что же здесь произойдёт.

Он взглянул на дом, надеясь увидеть там разрешение своих вопросов. Только после этого Луис сообразил, что стоит напротив своих окон. Он задрал голову, и с неудовольствием отметив, что из-за грязи сквозь стекло скоро ничего не будет видно, перевёл взгляд на окна соседей. Окно, которое вело в кухню, было распахнуто. Это насторожило Луиса, ибо погода-то стояла совсем не летняя. Боковым зрением он уловил движение, а повернувшись, присвистнул.

У его дома была странная архитектура. Над входом в подъезд вверх уходила голая кирпичная стена, единственным ее «украшением» (как, видимо, думал архитектор), были торчащие из кладки "ёлочкой" кирпичи, плюс кирпичный же бортик вдоль всего дома, отделяющий этажи и расположенный чуть ниже подоконников.

Из-за такой архитектуры в подъезде не было окон, а постоянно перегорающие лампочки, несли на голову проектировщика, устами жильцов, самые страшные кары.

Так вот, квартира Трейси соседствовала с подъездом, соответственно, окно её кухни было рядом с «оживляющей пейзаж стеной». В метре от окна, слева из стены торчал первый кирпич, чуть дальше и чуть выше следующий, за ним третий. Таким образом, они лесенкой поднимались вверх, а потом спускались уже к окну следующей квартиры, расположенной с другой стороны подъезда.

И вот, на третьем кирпиче сидел Лами, безмозглый кот Дени. Похоже, он каким-то образом, скорее всего через открытую форточку, вылез наружу, прошёл по бортику и, увидев кирпичи, заинтересовался. Добравшись до третьего, кот попал в затруднительное положение. Идти, а точнее прыгать дальше он не мог, так как следующий кирпич, в прошлом году отвалился и упал, чудом никого не прибив.

Назад же тупая скотина не могла пойти, по причине своей толщины. Кирпич быть хоть и не стандартный, а декоративный, то есть чуть больше обычного, тем не менее, Лами не мог на нём развернуться. На бортик он прыгать тоже не решался, ведь третий кирпич, на котором он сидел, располагался на высоте человеческого роста, а бортик всё-таки был узковат для приземления такой туши. Кот сидел и тоскливо смотрел по сторонам, понятия не имея, что делать дальше.