Личное удовольствие - [17]

— Как вы себя чувствуете? — спросила я. — Ночные кошмары? Депрессия?

— Ничего, дон, с чем я бы не мог справиться. Со мной все в порядке, — уверил он меня. — Что нового у вас?

— В основном работа. Плюс час на пляже этим утром и, скорее всего, еще два вечером.

— У вас изумительный загар. Надеюсь, никаких серьезных переживаний?

— Нет, — ответила я, — никаких. А у вас? — Увидев, как изменилось его лицо, я торопливо добавила: — Я спрашиваю как ваш друг, а не как психоаналитик.

Он пожал плечами.

— Кто бы ни спрашивал, переживаний нет.

— Почему же вы тогда так много пьете?

— Хочу и пью, — ответил он сердито, — и дымлю, как паровоз. И еще мне в голову приходят похотливые мысли. Вы довольны?

— Последним предложением.

— Вы никогда не сдаетесь, дон? — улыбнулся он, покачивая головой.

— Нет, — сказала я, — никогда. Расскажите мне еще о юноше и девушке-муравьях.

— Он встречает ее, потом теряет, потом находит вновь. И они проживают счастливую жизнь. Давайте поговорим о счастье в другой раз.

— А как он ее теряет?

Чес улыбнулся мне скупой улыбкой:

— Ну, бедолага попадает в переплет и никак не может из него выбраться. Даже муравьи имеют проблемы.

— Но вы только что сказали, что он встречает девушку. И как же он решает свою проблему?

— Не могли бы вы добавить сюда еще джина? — спросил он требовательным голосом, передавая мне пустой кувшинчик. — Я не могу даже пробовать это.

Я сделала для него свежий напиток и вернула кувшинчик обратно.

— Вы не ответили на мой вопрос. Как юноша-муравей решает свои проблемы?

— Я просто шутил. Давайте прекратим это, — попросил он.

— Хорошо, — согласилась я.

Он внимательно посмотрел мне в глаза:

— Вы никогда не спорите, док?

— А что, это может привести к хорошим результатам?

— Нет, не может. Скажите мне правду, док, почему вы теряете со мной время?

— Я не думаю, что теряю время. Мне нравится быть с вами.

— В самом деле? — Он выглядел удивленным. — Не могу понять почему? Даже мне не нравится быть самому с собой.

Я пристально взглянула на него. В течение некоторого времени я размышляла, что произойдет, если применить шоковую терапию. И может ли шоковая терапия вылечить его импотенцию, причина которой, я не сомневалась, была чисто психической. Наконец, я решила, что в данный момент стоит попытаться. Но я очень опасалась, что его категорическое „нет" не оставит мне никакой надежды.

— Чес, — начала я спокойно, — я хочу заняться с вами любовью.

Впервые за все время нашего знакомства я увидела, что он покраснел. Его смуглое от природы лицо стало темно-красным — он был потрясен.

— Какого черта вы говорите мне это? — закричал он. — Это что, новый вид лечения, новый метод, который вы предлагаете всем своим немощным пациентам-мужчинам?

— Вы сами прекрасно все знаете. Это нужно для меня.

— Я не верю.

— Да уж поверьте, — ответила я, удивленная, как перепутались мои собственные ощущения.

— Это невозможно, — сказал он хриплым голосом.

— Давайте выясним, — предложила я.

— Нет, мне не нужна ваша жалость.

— Зато мне нужна ваша.

Его лицо словно окаменело. Я понимала, что в нем происходит борьба.

— Нет, — повторил он более мягко. — Я не могу. Я боюсь.

— Чего?

— Неудачи, провала. Оставьте меня, док.

Я допила свой коктейль и поднялась.

— Вы все равно будете думать об этом после моего ухода, — проговорила я. — Знаю, что будете.

— Похоже, что вы знаете все на свете, — с невероятной злобой произнес он. — Убирайтесь к черту отсюда и никогда больше не возвращайтесь!

Сидя в машине, я всю дорогу думала, насколько справедлива строка из Гамлета: „Из жалости я должен быть жесток". Этим же вечером мне принесли громадную коробку из цветочного магазина. Там был великолепный душистый букет и карточка с коротким посланием: „Возвращайтесь".

13 Вильям К. Бревурт

Не имеет значения, умны вы или богаты, потому что без удачи вы — полное дерьмо.

Возьмите, к примеру, меня. Я был удачлив всю свою жизнь, начиная с того момента, как основал маленький бордель в Денвере. Ничего особенного, зато чисто. Четыре девочки (одна черная, остальные белые) и парень. Все здоровы. Сержант полиции, на чьей территории было мое заведение, оказался отличным мужиком. Настолько прямым, насколько может быть прямым полицейский.

Однажды поздним вечером Фил заходит ко мне, и я наливаю ему „чивас" — единственное, что он пил.

— Вилли, — говорит он, — я думаю, тебе лучше убраться из города.

Вот и все, что было сказано. Я запер лавочку и улетел первым же рейсом. Мои ребята тоже разбежались. Потом я прочитал, что как раз в тот день, когда я улетел из города, полиция провела рейд. Многих ребят, которых я знал, повязали, и некоторые из них надолго отправились на казенные харчи.

Теперь вы понимаете, что я подразумеваю под удачей?

Я приехал в Майами и начал осматриваться в поисках шустрых парней, для которых мог бы неплохо поработать. Но все они промышляли либо оружием, либо наркотиками. Не мой стиль. Поэтому я решил отыскать Бобби Герка, которого хорошо знал по тюрьме, где мы однажды сидели в одной камере.

Дела Бобби шли в гору. Он был букмекером. Большим букмекером. И если велась стоящая игра, будь то футбол или лошади, то местные букмекеры обращались именно к нему. Он мог влиять на исход состязаний. За проценты, естественно. Герк сидел, как паук в паутине, и ему все отлично удавалось. Но для меня в его организации не было места.